Я шел за ней просто след в след, прислушивался ко всем ее замечаниям… Мальчики ее танцевали в ансамбле… Когда мы закончили снимать последнюю сцену в Геленджике, устроили банкет. Старший, ему на ту пору было четырнадцать лет, подошел ко мне и говорит: «Я не знаю, какой получится фильм, но я хочу сказать вам спасибо от всего чеченского народа».

Олег Меньшиков вышел из проекта буквально за пару дней до начала съемок, хотя мы обо всем, кажется, договорились. Что-то его остановило. Такое бывает.

Валентин Гафт в фильме «12»

Разумеется, я очень огорчился, да и ситуация возникла непростая, поскольку роль в «12» Олегу отводилась важная, ключевая. Я, в принципе, могу понять Олега, поскольку хорошо его знаю. Думаю, пока он просто внутренне не созрел к изменению привычного имиджа. Это штука опасная: когда-то все равно придется разрушать стереотипы, важно не пропустить момент и сделать это самостоятельно и осознанно.

С «12» же Бог управил так, что на место Олега пришел Сережа Маковецкий. Я вдруг вспомнил, что он как-то звонил мне, жаловался, что не снимаю его. Я нашел тогда отговорку и, честно говоря, почти сразу забыл наш разговор, поскольку, признаюсь, недооценивал тогда Сергея. А тут заминка с Меньшиковым…

Словом, теперь уже я позвонил Маковецкому и, не представляясь, спросил: «В Бога веруете?» Он не узнал мой голос: «Кто говорит?» Я продолжил: «Ответьте сначала на вопрос: в храм ходите?» Сергей ответил: «Да». Я продолжил: «Вас услышали». И только потом объяснил суть, сразу предупредив, что придется на время отказаться от других проектов и резко полысеть для роли. Маковецкий ни секунды не сомневался: «Я согласен. Когда будут пробы?» Я ответил, что проб не будет, и если он согласен, то утвержден.

Меседо Салимова в роли матери в фильме «12»

Должен сказать, что это был звездный час для картины, потому что теперь уже с абсолютной уверенностью могу сказать, что приход в картину Маковецкого придал ей особый смысл, значение и очень высоко поднял уровень того героя, которого он играл.

Работая над сценарием, я выписал для начала на нескольких листах бумаги все наши российские «больные вопросы». Даже публицистические какие-то вещи, разговоры, которые часто возникают практически у всех. И все это – в том или ином виде – было претворено в диалогах и монологах героев «12». Как сказал персонаж Маковецкого остальным присяжным: «Обвиняемый такой же человек, как и мы. Давайте сначала разберемся, что произошло, давайте поговорим. Не поболтаем, а поговорим».

Русским людям важно хотя бы иногда не трепаться, а именно разговаривать. Тогда появляется нужное решение, философия жизни проясняется. Даже климат и сам русский пейзаж к этому располагают. Как Гоголь гениально писал о стихах своего учителя и друга: «Сочинения Пушкина… так же тихи и беспорывны, как русская природа». Насколько это верно! Ровный, спокойный пейзаж рождает тягу к несуетному размышлению. Учит смирению и простоте.

Что делает мой герой, когда понимает, что ему не достучаться? Он делает все сам. Но сначала говорит присяжным: «Ребята, вы чему радуетесь? Тому, что вы приняли классное решение и не посадите в тюрьму невиновного? Это хорошо. А дальше что? Он выйдет на улицу – и его сразу убьют». – «А что делать?» – «Надо посадить его в тюрьму, изолировать его, найти тех, кто убил его отца, посадить их – и тогда его можно выпустить». – «А кто всем этим будет заниматься?» – спрашивают очень добропорядочные люди…