.

Готовность – первая половина 19 июня.

2. Директива штаба Прибалтийского ОВО от 18 июня 1941 г.

«О приведении в боевую готовность театра военных действий округа».

Готовность – 21 июня 1941 г.

3. Приказ начальника штаба Прибалтийского ОВО от 18 июня 1941 г.

«О переводе в боевую готовность № 2 частей ПВО зоны, батальонов ВНОС и средств ПВО соединений и частей». Срок – 18 июня.

4. Приказ штаба Прибалтийского ОВО от 19 июня 1941 г.

«Об ускорении в подготовке укрепрайонов, о минировании, об организации противотанковой обороны».

5. Приказ командующего 11-й армией № 005/ОП от 20 июня 1941 г.

«О занятии позиций для обороны 128-й стрелковой дивизией и 374-м гаубичным полком». Срок – к утру 21 июня 1941 г.

6. Донесение командующего БФ от 20 июня 1941 г.

«Части КБФ с 19.6.41 г. приведены в БГ по плану № 2…»

7. Донесение штаба 12 МК Прибалтийского ОВО в период с 22 июня по 1 августа 1941 г.:

«…18.06.41 г. на основании директивы Военного совета Прибалтийского ОВО по корпусу был отдан приказ № 0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса и выступлении в новый район сосредоточения».

Примечание. 1. Документы, разработанные штабом и соединениями Прибалтийского военного округа, я привожу по книге Мартиросяна «22 июня. Детальная анатомия предательства». А он ссылается на документы Центрального архива МО РФ, сопровождая их всеми необходимыми архивными реквизитами. Например, место хранения директивы штаба ПрибОВО «О приведении в боевую готовность театра военных округа» он указал так: ЦАМО РФ. Ф. 344. Оп. 5564. Д. 1. Л. 12–13.

2. Надо иметь в виду, что документов, разработанных штабами соединений Прибалтийского округа (Северо-Западного фронта), сохранилось намного больше, чем штабных документов других округов. Это в первую очередь объясняется тем, что его войска смогли избежать крупных котлов, в которых оказались войска Западного и Юго-Западного фронтов.

Попробуйте объяснить чем-то иным, а не подготовкой к боевым действиям, выполнение таких мероприятий, как приведение в боевую готовность театра военных действий, минирование дорог и предполья, приведение в повышенную боевую готовность войск ПВО. Очевидно, что для таких серьезных мероприятий нужны были очень веские основания. Эти решения могли быть приняты только на государственном уровне, так как вопросы войны и мира находятся в компетенции высшего руководства страны.

Воспоминания участников войны, получивших боевое крещение в частях Прибалтийского ОВО, также подтверждают, что 18 июня, произошло что-то из ряда вон выходящее:

1. Рядовой 47-го артиллерийского полка Новичихин М.И.:

«18 июня 1941 г., в 12 часов, на полигон прибыл оперативный дежурный по лагерям и объявил боевую тревогу… Объявили, что в ближайшие дни, а то и часы начнется война.

…Все было погружено в четырнадцать эшелонов. Эшелоны шли без маскировки по направлению к границе с Восточной Пруссией. Утром 21 июня полк выгрузился и двинулся к границе».

2. Комиссар танкового батальона 28-й танковой дивизии Челомбитько В.Е.:

«Приехали в полк и вскоре получили приказ: 18–19 июня