этом? Ведь он был таким... страшным. Волосатым. Слюнявым. Рычащим. Неприступным. А

8

она была такой красавицей. Поразительно великолепной. Заразительно доброй. Если и

были два существа, соответствующие своим именам, то разве это не Красавица и

Чудовище? Кто стал бы обвинять ее в том, что ей было все равно? Но ей не было все

равно.

И из-за того, что Красавица полюбила, Чудовище стало красивым.

Эта история так знакома нам не только потому, что это сказка. Она знакома, потому

что напоминает нам о самих себе. В каждом из нас есть чудовище.

Так было не всегда. Было время, когда лик человечества был прекрасным, а дворец

славным. Но это было до проклятия, до того, как тень нависла над садом Адама, до того, как тень нависла над его сердцем. И со времени проклятия мы стали другими.

Чудовищными. Уродливыми. Дерзкими. Злыми. Мы делаем вещи, которые не должны

делать, и удивляемся, почему мы их делаем.

Уродливая часть меня проявила свое чудовищное лицо как-то однажды вечером. Я

ехал по дороге с двумя полосами движения, которые должны были слиться в одну.

Женщина, которая вела машину рядом со мной, ехала по полосе, которая должна была

продолжиться. Я ехал по той, которая должна была влиться в другую. Мне нужно было

быть впереди нее. Несомненно мое расписание было более важным, чем ее. Разве я не

принадлежу к духовенству? Разве я не посланник сострадания? Посол мира?

Поэтому я нажал на газ.

И знаете что? Она тоже. Когда моя полоса закончилась, она была на крыло впереди

меня. Я заворчал, снизил скорость и пропустил ее вперед. Она мило помахала мне рукой

через плечо. Р-р-р-р-р-р...

Я включил «ближний свет». Затем дурная часть меня сказала: «Подожди-ка». Разве я

не призван проливать свет на темные места? Разгонять тени?

Поэтому я направил дальний свет фар в ее зеркало заднего обзора.

Она отомстила мне тем, что затормозила. И поехала почти ползком. Эта женщина

была подлой. Ей было хоть бы что, даже если бы весь город Сан-Антонио куда-нибудь

опаздывал; она не хотела ехать быстрее двадцати пяти километров в час. А я не собирался

выключать свет фар, светивших в зеркала заднего обзора ее машины. Как два упрямых

осла, мы не хотели уступать друг другу: она медленно ехала, а я ярко светил. После еще

нескольких недобрых мыслей, в которых я не осмелюсь признаться, дорога расширилась, и я начал обгонять ее. И что же было дальше, как вы думаете? Красный свет остановил нас

обоих рядом друг с другом на перекрестке. То, что случилось потом, содержит в себе

хорошую и плохую новости. Хорошая новость состоит в том, что она мне помахала. А

плохая — в том, что я не стал повторять этот жест.

Через несколько минут мне стало стыдно. «Зачем я это сделал?» Обычно я спокойный

малый, но те пятнадцать минут я был чудовищем! Меня утешали только две вещи: во-

первых, у меня на машине нет христианской наклейки, а во-вторых, апостол Павел

сталкивался с подобной борьбой: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим.

7:15). Вам когда-нибудь хотелось сказать что-то подобное?

Если да, то вы попали в хорошее общество. Павел не был единственным человеком в