— Я и привез.

— Давай-ка сюда! — сказал князь.

Отроки ввели в шатер монгольских пленных. Руки их за спиной были затянуты ремнями. Один — побогаче, в суконном чекмене, подбитом мерлушкой, с синими нашивками на левом плече и в замшевых белых сапогах. Лицо сухое, точно выкованное из красной меди, напоминало голову рассерженного сыча. Глаза, надменные и зловещие, на мгновение острым испытующим взглядом остановились на каждом из сидевших в шатре. Это были глаза гордого, непокорного, но затравленного зверя, готового к прыжку при первой надежде на битву и свободу.

Другой пленный — совсем молодой, лет семнадцати, в полуистлевшем домотканом чекмене, надетом поверх облезлого, изодранного полушубка. Ноги завернуты обрывками старой овчины. Он смотрел с испуганным любопытством, впервые видя перед собой урусутов, против которых царь Батый повел свои полчища.

Князь приказал крикнуть Лихаря Кудряша.

— Ты будешь ли отвечать? — обратился Лихарь к старшему пленному.

Тот покосился на него и отвернулся.

— Если молчать будешь, тебя прижгут огнем.

— Буду отвечать.

— Кто ты? Как тебя зовут?

— Я сотник Урянх-Кадан, из тумена владыки всех владык, Бату-хана.

— Сколько у него войска?

— Войска у Бату-хана столько, что пересчитывать его придется девяносто девять лет.

— Где находится Бату-хан?

— Здесь, в степи. На расстоянии полета стрелы. Прямо перед вашим войском.

— Куда он идет?

— Бату-хан идет покорить урусутов и сделать их своими кандальниками.

— Почему он стоит, а не идет вперед? Боится нас?

— Бату-хан ничего не боится. Он выжидает, пока успокоится метель. Злые духи урусутов плюют снегом нам в лицо, не хотят пустить нас в свои земли. Когда наши онгоны прогонят урусутских мангусов, Бату-хан пойдет вперед, прямо на город Рязань.

— Кто главный начальник у монголов?

— Их много. Главные начальники — одиннадцать царевичей священной крови Великого Воителя Чингисхана.

— Все ли идут на Рязань?

— Чтобы идти всем на Рязань, не хватит места войскам, корма коням. Войска идут рядом, широкими крыльями, как облавой на охоте. Самый правый — Шейбани-хан, самый левый — Гуюк-хан.

— Кто из них идет на Рязань?

— На Рязань сперва пойдет Гуюк-хан, а за ним Бату-хан.

— А что делают другие начальники?

— Они идут на другие города урусутов.

Князь Юрий Ингваревич обратился ко второму пленному:

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Мусук, сын Назара-Кяризека.

— Верно ли то, что говорил твой товарищ, Урянх-Кадан?

— Почти все верно.

— А что не верно?

— Сами догадайтесь. Я говорить не стану.

— Это твой начальник?

— Да, это мой большой начальник.

— Как вы попали в плен?

— Мой начальник хотел посмотреть, где войска урусутов. Мы сбились с дороги. Здесь нас схватили.

Князь задумался, и воеводы поникли головами. Поняли, что тяжелая будет борьба с надвигающимися как тучи татарскими войсками.

— Кто же скажет бодрое слово? Кто даст дельный совет? — спросил Юрий Ингваревич.

На лице монгольского пленного как будто мелькнула насмешливая улыбка. Князь Юрий сказал Лихарю Кудряшу:

— А ну-ка, Кудряш, возьми обоих пленных и держи их крепко. Завяжи им ноги сыромятными ремнями, веревки они перегрызут зубами и убегут. Уведи их отсюда!