В 1908 году Австро-Венгрии удалось обманом получить у России согласие на аннексию Боснии и Герцеговины, пообещав взамен согласие по Проливам, которое ничего не стоило, так как Англия была по-прежнему против. Создалась патовая ситуация — Россия решала вопрос войны и мира. Ситуацию «спасла» Германия, обратившись к России с ультиматумом: или Россия ясно и недвусмысленно подтверждает свое согласие на аннексию Боснии и Герцеговины (не получая взамен ничего), или — война. Столыпин, справедливо полагая, что Россия еще одной войны не выдержит — уговорил Николая II согласиться.

Тем не менее, наиболее дальновидные политики и дипломаты поняли, какую мину они подложили под будущее Балкан и всей Европы. Ни Россия — больше не пошла бы ни на какие уступки, даже разумные. Ни у Австро-Венгрии больше не оставалось никаких рычагов для давления на Сербию, кроме военных.

Если я в чем-то и убедился за прошлый день, так это в том, что Россия и Сербия очень похожи. Думаете, у нас такого начальства нет? Такое и есть.

От плана ни шагу. Каждый день докладывать.

Козел…

План я составил — перед тем как идти отдыхать. План очень простой — нужно встретиться и поговорить с тремя людьми. Самим Лазарем Михаличем. Его футбольным агентом или адвокатом или кто там у футболистов бывает. И тренером команды. Как только удастся поговорить с ними со всеми — можно будет хотя бы примерно прикидывать — был футбольный конфликт, способный привести к убийству или нет?

В то, что Аню убил Лазарь Михалич — я не верил изначально. Конечно, всякое может быть, но я еще до разговора, по распечаткам видел — вряд ли он. Тем более оперативная группа явно проверила его алиби — а у него оно было. Если бы там было хоть что-то, хоть какая-то зацепка…

Но Лазарь мог знать намного больше, чем он говорил…

Лука с гордым видом тоже расписался в плане и отнес в канцелярию министра. С этим мы покончили с работой на сегодня, и вышли из здания, видевшего много хорошего и еще больше плохого — в теплый белградский вечер.

— По домам — спросил я — или перекусим?

Взяли по плескавице. Плескавица на самом деле это обычная наша котлета. Только больше размером, одной можно наесться. Саму плескавицу подают или на тарелке, или завернутой в некое подобие шаурмы, к ней может быть любой гарнир. Вообще, еда в Сербии и России имеет много общего. Причина — и то, что мы славяне, и то, что мы заимствовали многое с юга. Тут правда выбор богаче намного — у нас, например, кроме свинины, говядины и курятины практически мяса и нет, а тут еще много какое есть — козье, овечье. Страна аграрная, все свежее.

— Женат? — спросил я, откусывая от плескавицы

— А… нет.

— Так вот почему ты ее осуждаешь.

— Кого?

— Аню.

— С чего вы взяли?

— С того что я это вижу.

Лука оставил в покое свою порцию

— А что, это нормально? Идти, трахаться со всякими…

— Лука…

…

— Каким бы человек не был, он не заслуживает смерти.

— Такие как она…

— Ей было всего семнадцать лет. И запомни одну вещь, важную. Если ты хочешь стать хорошим оперативником — ты не должен судить. Судить — это дело суда. Твое дело расследовать. Не суди, да не судим будешь. Твое дело — узнать, как все было. И всё.