На основании этих библейских данных стало популярным говорить о естественном и сверхъестественном откровении. Проводимое между откровениями различие основано прежде всего на способе его донесения до человека. Однако иногда различие проводят и на основании содержания каждого из откровений. По способу передачи откровение имеет естественный характер, когда оно передается через природу, то есть через видимое творение, действующее согласно обычным законам и порядкам. Когда же откровение передается высшим, сверхъестественным способом, например, когда Бог говорит с человеком непосредственно или через наделенных сверхъестественными способностями посланников, это сверхъестественное откровение. Откровение считается естественным по содержанию, если его можно приобрести с помощью изучения природы методом человеческих рассуждений; сверхъестественным оно становится, если его невозможно познать из природы или с помощью произвольных человеческих рассуждений. Поэтому в Средние века обычной практикой было противопоставление разума и откровения. Богословы-протестанты чаще называли общее откровение revelatio realis (потому что оно проявляется в реальных предметах), а сверхъестественное откровение — revelatio verbalis (поскольку оно проявляется в словах). Однако с течением времени различие между естественным и сверхъестественным откровением стало считаться сомнительным, поскольку все откровение сверхъестественно как по происхождению, так и по содержанию, — ведь это откровение Божье. Ивальд в своей работе «Откровение: его природа и передача»^>9 называет природное откровение непосредственным откровением, в то время как откровение, данное через Библию, единственное, по его мнению, заслуживающее право называться откровением в полном смысле слова, он называет опосредованным откровением. В конце концов большее распространение получило разграничение между общим и особым откровением. Доктор Бенджамин Уорфилд различает эти виды откровения так: «Первое обращено ко всем разумным творениям, посему доступно всем людям. Второе же дано особому типу грешников, которым Бог явил Свое спасение. Первое нацелено на то, чтобы удовлетворить и восполнить естественную нужду всякой твари в познании Бога; второе призвано спасти сокрушенных грешников от греха и его последствий»^>10. Общее откровение проистекает из сотворения и обращено к человеку как таковому, как существу разумному. Его цель — осуществление изначального плана сотворения, то есть чтобы человек познал Бога и наслаждался общением с Ним. Особое откровение проистекает из искупительного замысла Бога и обращено к человеку грешному. По-настоящему понять и принять это откровение можно лишь верой. Его цель — дать человеку, вопреки его греху, достичь того, ради чего он был создан. Нужно отметить, что особое откровение не пришло на ум Богу позже, а присутствовало в вечном искупительном замысле Бога от самого начала.

Богословы выдвигали достаточно противоречивые мнения относительно взаимосвязи между этими двумя видами откровения. По мнению схоластиков, естественное откровение обеспечило все необходимые условия для того, чтобы человеческий разум сформировал научное естественное богословие. В то же время, обеспечив все необходимое для достижения научного познания Бога как Первопричины всего, оно не дало познание таких тайн, как Троица, Боговоплощение и искупление. Знание этих тайн дается в особом откровении. Это знание невозможно обосновать рационально, его можно только принять верой. Некоторые ранние схоластики руководствовались принципом