Доехав по проселку до телефонной подстанции, Дэвид вывел машину на большак и, повернув на восток, в сторону Буэнос-Айреса, нажал на акселератор. Разбитый автомобиль, не выдержав дополнительной нагрузки, начал дребезжать и лязгать металлом. На коленях у Леона лежала развернутая карта. Если они правильно выбрали маршрут, то смогут добраться до округа Лухан и по проселочным дорогам, минуя автомагистрали, что значительно снижало для них опасность напороться на патрули, наверняка уже высланные в этот район с военно-морской базы в Ла-Боке.

Ирония судьбы, подумал Дэвид, оценивая ситуацию. Для того чтобы спасти Джин, – и не только ее, но и себя, если смотреть правде в глаза, – он должен будет вновь встретиться сейчас с тем самым врагом, с которым сражался столь неистово три с лишним года: из-за непредвиденного поворота событий, вызванного государственной изменой со стороны высших чинов в Вашингтоне и Берлине, противник превратился в союзника.

Как там выразился Штольц? «Ну а философией пусть занимаются другие, те, кто повыше нас», – не так ли?

Эти слова и имеют какой-то смысл и не имеют его.

Дэвид чуть было не пропустил незаметный с пустынной дороги подъезд к «Гнезду ястреба»: в тот единственный раз, когда довелось ему здесь побывать, его ввезли сюда с противоположной стороны и к тому же темной ночью. И если он все же не сделал этого, то лишь потому, что вовремя заметил просвет в деревьях и уходившие влево свежие следы от шин, пока что не спекшиеся под жаркими лучами солнца и не стертые еще колесами других автомобилей. Снизив скорость, Сполдинг вспомнил слова охранника, несшего вахту на пирсе в Очо-Кале: «Суетятся вовсю, возбуждены до предела. До меня то и дело доносились их вопли. И, ко всему прочему, каждый из них норовит отдавать приказы».

Он ясно представил себе и Райнемана, который орал, указывая, кому что делать, и автоколонну из «бентли» и «паккардов», выкатившуюся вслед за тем из «Гнезда ястреба» по малоприметной подъездной дорожке, чтобы взять курс на одну из тихих, спокойных улиц в Сан-Тельмо.

И подумал о том, что чуть позже, уже в предрассветное время, по распоряжению того же Райнемана, в сторону лежащего на отшибе небольшого полуострова, каковым являлся Очо-Кале, двинулись, вне сомнения, другие машины, в которых сидели исходившие потом от страха наймиты.

Сполдинг отметил про себя с чувством профессиональной гордости, что ему удалось в конце концов вычислить своих врагов.

И из того лагеря, и из этого. Всех без исключения.

В голове у него начали вырисовываться очертания плана дальнейших действий. Пока что – в штрихах. Все остальное придет потом и будет зависеть от того, с чем он столкнется в «Гнезде ястреба».

В ушах у Дэвида вновь прозвучали произнесенные ровным тоном полные ненависти слова Ашера Фельда.

Завидев приближающийся автомобиль, одни из стоявших у въезда в усадьбу охранников, облаченных в полувоенную форму, вскинули винтовки, в то время как другие удерживали на поводках собак, которые, скаля зубы и свирепо рыча, напористо рвались вперед. Человек, находившийся за воротами, приводимыми в движение электричеством, крикнул своим подчиненным, отдавая приказ. Четверо стражей, подбежав к машине, распахнули изуродованные дверцы. Сполдинг и Леон вышли. Их тут же подтолкнули назад, к автомобилю, и стали обыскивать.