– А сколько было времени, когда Серебряков посмотрел на часы? Вы ведь тоже на свои посмотрели?

– Половина десятого.

– Значит, он поехал прямиком к своей любовнице. Заехать никуда не успевал. Согласно заключению экспертизы около десяти часов вечера его застрелили. А деньги? Деньги, которые вы ему привезли? Куда Серебряков их дел?

– Как это куда? Деньги были у него в руках. Сверток. Пакет с деньгами. Так, как я ему дал. Он даже не стал их пересчитывать. И вообще выглядел рассеянным. Ничего и никого вокруг не замечал. Я проводил его до машины, что-то говорил, о долгах, которые обязательно верну. Он рассеянно кивал, потом открыл машину, деньги швырнул в бардачок. Именно швырнул. Пренебрежительно, я бы сказал. Он вообще был странный.

– Странно то, что в деле пакет не фигурирует. Никаких денег при нем не было. И в машине. Странно… А почему вы молчали до сих пор?

– Знаете, все дело в этой даме. Она меня преследует своей любовью, хотя с мужем разводиться не собирается. Теперь я ей вроде как обязан. Это все… неприятно, да.

– Как у вас все запутано, Павел Петрович! Содержите девицу легкого поведения, а сами в это же время находитесь на содержании у богатой дамы.

– Я бы вас попросил…

– Факт передачи вам денег она подтвердить может?

– Да, конечно.

– Давайте координаты. Придется ее побеспокоить.

– Но…

– Осторожно. Очень осторожно.

– Тот. На джипе.

– Так это что, ее муж?!

Павел Петрович скромно опустил глаза.

– Ох, и вляпались вы! – покачал головой Леонидов. – Разумеется, она не хочет от него уходить! На что попросила-то? На круиз? Или на норковую шубку?

– Какое это имеет значение?

– Да уж. Никакого.

«И что она в нем нашла? – с любопытством глянул Леонидов на Павла Петровича. Женщина, можно сказать, всем рискует, а что хорошего в парне, играющем вечерами в теннис и гоняющем на красном “Пежо”? Сплошное пижонство! И вот, поди ж ты! Нравится!»

– Идите, Павел Петрович, – вздохнул Леонидов. – Вас девушка ждет. А насчет алиби я соврал. Она вам даст алиби.

– Давать – ее профессия, – неприятно усмехнулся Сергеев и сел в машину.

Леонидов же направил свои шаги в сторону автобусной остановки.

– Постойте! – окликнул его Сергеев. – Эй! Господин оперуполномоченный! Алексей Алексеевич!

– Что еще? – обернулся Леонидов.

– Может, вас подвезти? До метро хотя бы?

– Нет уж. Я лучше прогуляюсь. Воздухом подышу.

При мысли, что придется ехать в одной машине с Норой, стало зябко. Да и не следует привыкать к дорогим машинам. Леонидову не хотелось ехать вместе с ним еще по одной причине. Он думал о загадочной женщине, чья красота так его поразила. Знал, что будет думать о ней весь день. И всю неделю. И до конца дней своих. Присутствие Паши и его любовницы оскорбляло эти светлые мысли, толпа в автобусе делала их возвышенными. Леонидова тыкали локтями в бока, наступали на ноги, а он думал о прекрасном и улыбался.

И тайно вздыхал: «Никто ведь не узнает… А жаль!»

Матвеев встретил Леонидова с загадочным выражением лица. Алексей понял, что настроение у начальства отличное.

– Ты чего такой хмурый, Алексей? Что, Сергеев не сознается?