– У вас оригинальная манера общения э-э-э…

– Леонидов Алексей Алексеевич, – отвесил он легкий поклон. – А вы как хотели? «Сесть! Встать! Отвечать на вопросы четко и внятно!» Так? Предпочитаете, когда на вас кричат?

– Я предпочитаю беседу в присутствии адвоката.

– А деньги есть? На адвоката?

– Нора, возьми ключи, посиди в машине.

Алексею вновь пришлось ощутить ледяной холод ее взгляда. Показав, как она презирает Леонидова и ему подобных, Нора взяла у любовника ключи и уселась на переднее сиденье «Пежо». И тут в воротах появилась та самая пара. Красавица в черной шляпе с широкими полями и ее спутник. Леонидов взял коммерческого директора под локоток и развернул его лицом к воротам.

– Не подскажете мне, кто эти люди?

– Понятия не имею, – пожал плечами коммерческий директор. – Хотя постойте… Я видел семейный альбом Серебряковых. Там есть и мои фотографии. Мы из одного города, в одной школе учились, но поступили в разные институты. Так вот, это девушка его однокурсника. С которым Саша жил в одной комнате в общежитии. Теперь уже, должно быть, жена. Имени не припомню. Но… Такое лицо не забудешь.

– Именно.

Леонидов проследил, как мужчина помог женщине в шляпе усесться в серебристый «Вольво» универсал. Обращался он с ней, словно с хрустальной вазой. Что неудивительно. Будь у Леонидова такая женщина, он бы вообще не позволил ей коснуться ногами грешной земли.

Все так же поддерживая коммерческого директора под локоток, Алексей повел его по тропинке вдоль забора, которым было огорожено кладбище.

– Павел Петрович, я был вчера в вашем офисе. Обстановка у вас там… Нездоровая, одним словом. Скажите, кто назначил Иванова управляющим, вы или Серебряков?

– Факт назначения Валерия Валентиновича был согласован мною с Серебряковым, он же одобрил впоследствии все его действия, – официальным голосом сказал Сергеев. – Если я в чем-то и был не согласен, так моего мнения не спрашивали. Да отпустите же наконец мою руку!

– Как же так? – спросил Алексей, разжимая пальцы. – Вы второй человек на фирме, а к вам не прислушивались?

– Я занимался другим. Не подбором персонала. Контрактами, закупками, перепродажей. Мне хватало.

– Следует понимать так, что в конфликт с Серебряковым вы вступать не хотели? Даже если вам что-то не нравилось?

– Послушайте, я занимался своим делом. Делом, понимаете? Мой день был расписан по минутам! – повысил голос Сергеев.

– Значит, подбором персонала вы не занимались. А управляющий? Кандидатуру которого вы согласовали с Серебряковым?

– О Господи! Какие мелочи! Не цепляйтесь к словам! Кто, кого, когда назначил! Ерунда! Кого это волнует?

– Ну, тех людей, которых уволил Иванов, волнует.

– В период кризиса жесткие меры необходимы. Я попытался объяснить это людям.

– А вы объяснили им, почему, несмотря на кризис, набрали новых, причем из числа родственников управляющего?

– Мне не хочется развивать эту тему. Это бессмысленно. Если вы так настойчиво меня искали, чтобы прочитать мораль, то мы оба потеряли время.

– Вы правы, Павел Петрович, я вас побеспокоил по другому поводу. Это касается лично вас. Но прежде чем мы перейдем к главному, позвольте вам сказать, что вы трус. Вы боялись покойного Серебрякова и терпели, когда он вами помыкал. Вы числились вторым лицом на фирме, а голоса не имели. Неучастие в судьбах уволенных людей – это есть соучастие в их увольнении. Если выяснится, что Серебрякова убили из мести, то вы – соучастник.