На перекрестке Большой и Малой Бронной — три ресторана. В ресторан «Аист» по несколько раз в месяц неизбежно едет всякий рублевский житель, если не хочет выглядеть лохом. А напротив через Большую Бронную — кафе «Академия». В него рублевские жители не ходят никогда, зато в него всегда ходит политолог Стас Белковский. А напротив через Малую Бронную — кафе «Кафе», куда никогда не ходят ни рублевские жители, ни политолог Белковский. Зато хожу я. И там я назначаю политологу Белковскому встречу, потому что людей, которые ходят в «Аист», — полный «Аист», людей, которые ходят в «Академию», — полна «Академия», свободных мест нет. А в кафе «Кафе» пусто. Стас был свидетелем и участником многих перипетий Большой Игры. Ему, собственно, платят за работу инструктора в Большой Игре, как платят бретеры фехтовальному тренеру, который (хоть его победы и не в счет) по определению фехтует лучше любого бретера. И вот представьте себе, каково учителю фехтования, если дуэли запрещены. Стас оглядывается, ему неуютно, он ежится и морщится то ли от непривычного интерьера кафе «Кафе», то ли от того, что политика в России перестала быть публичной и политических консультантов никто больше не спрашивает про их методы. Всех интересуют только прогнозы. От безысходности Стас занялся даже консультированием бизнесменов, ибо в бизнесе компании конкурируют друг с другом точно так же, как в политике когда-то конкурировали партии, а теперь — группировки.

Я не знаю, насколько Стас красуется и вполне ли серьезен, но вот он мне рассказывает про бога. Про великого бога, которому служат рублевские Игроки и имя которому — Деньги. (Во множественном числе про единое существо, точно так же как иудеи к единому своему богу обращаются во множественном числе — Элохим.)

Итак, деньги, если верить Белковскому, — это единственный на Рублевке бог. На какой-то своей стадии Большая Игра превращается в религию Денег. И вот как формулирует Белковский символ этой веры, ее десять заповедей.

«Единственный разумный результат любой деятельности, — говорит Белковский, — это деньги». Но мне скучно так записывать. В своей голове я редактирую его тезисы и записываю так, как религиозный фанатик писал бы в книге, которую считает боговдохновенной.

1. Деньги — это альфа и омега, начало и конец. С Денег все начинается и к Деньгам все стремится. Единственная истинная причина всего — Деньги. Единственный истинный результат — Деньги. Даже слава имеет значение лишь как средство получить Деньги. Если ты прославлен, но беден — горе тебе.

2. Человек с Деньгами и человек без Денег — различны. Разница между ними непреодолима, как непреодолима пропасть между посвященным и простецом, благословенным и проклятым. Вопрос только в пороговой сумме, начиная с которой слово «Деньги» следует писать с заглавной буквы. Двадцать лет назад это был миллион. Теперь — миллиард. Но не следует поминать миллиард всуе. Деньги могут разгневаться. Миллиардер Полонский опрометчиво рисковал, говоря: «У кого нет миллиарда, пусть идет в жопу»[14]. Горе ему! Зачем он это говорил? Ставил свое тщеславие выше Денег? Горе тщеславцу!