Массино направил на этот приговор кассационную жалобу, рассмотрение которой состоялось 12 октября 1906 г. в Петербурге. Все пункты его жалобы были отвергнуты, а приговор оставлен в силе. Однако три месяца спустя, 14 января 1907 года, Николай II лично вмешался в это дело и распорядился заменить отбывание в тюрьме исключением со службы и лишением чинов. Подобное вмешательство было весьма необычным, если не сказать более. Но то, что произошло восемь месяцев спустя, вызывает еще большее изумление. 19 августа 1907 года по приказу царя Массино возвращают чин полковника, право на получение пенсии, ордена и другие служебные привилегии. Чем объяснить столь кардинальный и внезапный поворот событий? Кто мог вмешаться в судьбу Массино на самом высоком уровне и ходатайствовать о его освобождении? Хотя за определенную сумму и можно было оказать влияние на высочайшие решения, освобождение таких заключенных, как Массино, было далеко не рядовым событием.
Однако кто бы ни стоял за реабилитацией Массино, она, несомненно, должна была быть провернута в недрах судебной системы. В окружение царя входили министры, высокопоставленные военные чиновники и Распутин. Бывшие царские сановники и их должностные преступления — притча во языцех в русском обществе — стали предметом особо пристального внимания со стороны Временного правительства, пришедшего к власти после отречения царя в марте 1917 года. Одним из его первых актов было учреждение в марте того же года «Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих высших должностных лиц». Одним из главных объектов расследования была деятельность Распутина и влияние, которое он оказывал на министров и царскую семью. Следствие также имело доступ к документам охранки, методично фиксировавшей всех, кто входил и выходил из квартиры Распутина, и составлявшей подробные донесения о лицах, встречавшихся с ним. Несмотря на то что следствие продолжалось и после большевистского переворота в октябре 1917 года, новое правительство распустило комиссию, а собранные ею материалы так и не были опубликованы>{243}. Однако протоколы следствия сохранились в архивах, давая нам редкую возможность увидеть, что же в действительности происходило за дворцовыми стенами. Показания, взятые у двадцати семи свидетелей, имевших непосредственное отношение к Распутину, дают живое представление о том, какое влияние он оказывал на царский суд.
В своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии банкир и издатель Алексей Филиппов свидетельствовал, что люди из окружения Распутина брали взятки от тех, кому Распутин обещал протекцию перед царем.
В 1906–1907 годах о связях Распутина с высшими судейскими чиновниками еще не было так широко известно, как это станет позже, однако здесь небезынтересно отметить, что человеком, который впервые ввел Распутина в высшие столичные круги, был епископ Феофан, уроженец Полтавы. Феофан имел очень тесные связи с царской семьей, особенно с императрицей, и не исключено, что именно он был связующим звеном между семьей Массино и царским судом.