– «Космос». Мы говна не держим, ты разве не знал?

– Ну, пошлите тогда на улицу…

Кузьменок затянулся, выпустил дым, спросил у баб:

– Вам не холодно? А то могу дать пиджак…

– Ладно, как-нибудь обойдемся, – сказала Воронкова. – А то застудишь почки или что-нибудь еще – отвечай потом за тебя…

Кузьменок отдал мне сигарету, расстегнул пиджак, снял и дал Воронковой. Я дал свой Шатуре.

– Ну, какие мы джентльмены, я и не знала… – сказала она.

– «Джентльмены удачи». – Воронкова засмеялась.

По улице Горького проехал «рафик» скорой помощи. От остановки шла старуха в телогрейке, с сеткой. В сетке лежали красно-синие пакеты молока и круглый черный хлеб. Прозвенел звонок с урока.

Идти в школу в воскресенье было непривычно. Людей на улице почти не было, одни только школьники, но и то меньше, чем всегда. В пятницу классная сказала, что до конца февраля мы будем учиться по воскресеньям, а выходной будет в четверг – для экономии электроэнергии. Какая от этого экономия, она не объяснила – может, и сама не понимала.

Вчера все пацаны в классе сговорились прийти не в пионерских галстуках, а в обычных, но со значками старших пионеров и так ходить, пока не примут в комсомол, а то пионерские уже всем надоели. Я долго копался в папиных галстуках. У него их штук десять, но все – говняные, старые, лет по двадцать или больше, а один вообще старинный: ярко-синий, и на нем – три ласточки сидят на проводах. Я выбрал самый простой: синий, с черными полосками.

Классная посмотрела на нас.

– Ну и что за цирк вы устроили? Не знаете, что такое школьная форма?

– А что тут такого? – сказал Кравцов. – Мы уже старшие пионеры. Почему нам нельзя ходить с галстуками, как нормальные люди?

– Во-первых, находитесь еще и с галстуками. А во-вторых, правила существуют для всех. Пионеры должны носить красные галстуки. Уже шестьдесят лет все пионеры их носят. И я носила – до войны еще. Тогда, правда, галстуки были немного другие, с замочком спереди… В общем, ребята, хотите быть взрослыми – надо и действовать по-взрослому. Чтоб завтра же пришли с нормальными галстуками… Если не придете – разговор будет серьезный. Очень серьезный…

Звонок на географию прозвенел минут пять назад.

– Кто-нибудь географа видел? – спросил Николаев.

Никто не ответил.

– Может, он вообще не пришел? Пошлите тогда гулять…

– Не, лучше к кому-нибудь домой. Кто близко живет? – Он посмотрел на меня. – У тебя дома кто-нибудь есть? – Я кивнул. – А у тебя? – Кузьменок повернулся к Коле.

– Нет никого, – сказал Коля.

– Тогда пошлите, чего мы тут сидим? «Утреннюю почту» посмотрим…

– «Утренняя почта» – в одиннадцать.

– Ну и что? Посмотрим и придем. – Кузьменок накинул сумку на плечо, подошел к двери. – Только не все сразу, а по одному. Встречаемся на переходе… А то еще заловят…

– А если он придет? – спросила Зенькович.

– Кто – он?

– Географ.

– Не придет, не сцы. Если хочешь – оставайся.

Все поднялись и столпились у доски – между партами, столом и дверью. Одна Соловьева осталась за партой.

– А ты что – не с нами? – спросил у нее Николаев.

Она покачала головой.

– Смотри, нехорошо от коллектива откалываться, – сказал Коваленко.