— Глеб что-то говорил про подарок от папаши для Марины, но…

— Слушай, а если они все же братья? — Карина уткнулась носом в макушку Мариши.

— Бред. Они просто однофамильцы.

— Уверена?

— Карин, ну я же видела мать Артема, и…

— А если у них разные матери, а отец один? А?

— Он бы сказал, — качнула головой, уставившись на схему дома. 

Часто заморгала и тут же захлопнула папку. Там действительно было два этажа. 

И бассейн. Это было слишком.

— Ты же понимаешь, что ни один нормальный человек не станет дарить кому ни попадя — прости, — она тут же поцеловала Марину в макушку, извиняясь за свои слова, — дом. Дорогой дом. Наверное, овердорогой дом. А кто ему Марина? Правильно, никто. И ты никто!

— Кариш, — в голове запульсировало, и я тут же приложила кончики пальцев к вискам, — я все понимаю. Потому и предположила, что он маньяк. Или сумасшедший. Или что-то хочет от меня… Кариш… — испуганно протянула и округлила глаза от внезапно посетившей догадки. — А вдруг он ребенка забрать решил? 

— Зачем ему Мариша?

— Я о нем! — выкрикнула и приложила ладонь к животу. — Что, если это откуп такой?

— Лесь, если бы это был откуп, то он последовал бы после того, как ты подписала отказ от ребенка и прочее. Тем более ребенок еще не родился, так что о каком отказе может идти речь?

— Он же говорил о каком-то соглашении. Заранее определить опеку. А что, если он и правда передумал? Кариш?

— Успокойся, — подруга практически рыкнула, но мой поток мыслей было уже не остановить. 

Наверное, не нужно было общаться с ним настолько грубо. Надо было сидеть тише воды и ниже травы, как в тот день, когда он приехал сюда впервые. Это уже потом я почему-то перестала его бояться и осмелела настолько, что… 

Че-е-ерт. 

Внезапно накатила такая дурнота, что аж в глазах потемнело. Я резко подскочила, отчего меня слегка качнуло, и понеслась в туалет. Еле успела поднять крышку унитаза и упасть перед ним на колени.

Мой желудок был практически пустым, а потому все закончилось быстро. Карина, оказавшаяся вдруг рядом, протянула мне стакан воды и полотенчико. 

— А где? — просипела я, все еще сидя на полу туалета.

— В комнате, на своем коврике. — Подруга сразу поняла, что речь о Марине, и протянула мне руку. — Вставай. Пошли умоемся, а то упадешь еще…

— Не делай из меня инвалида. Просто… — Оперлась на подругу и пошла с ней в ванную.

— Просто ты сегодня с утра лишь один бутерброд ухватила и сразу убежала. Теперь вот это. С Мариной же тебе никогда не было плохо.

— Все хорошо. Это все цветная капуста. И… Глеб, — чуть помедлив, добавила я и, повернув холодный кран, начала брызгать себе водой в лицо.

Умывшись, я поймала растерянный взгляд своего отражения в зеркале.

— Нужно с ним поговорить, — сказала это то ли Карине, то ли себе, то ли собственному запуганному отражению. Выглядела я, мягко говоря, не очень. Кожа была настолько бледной, что отдавала чуть ли не зеленым, под глазами синяки, щеки впали, а губы, напротив, распухли сильнее, так же как и нос. — Когда я успела так похудеть? 

— Меня намного больше интересует, когда ты начала столь редко смотреть на себя в зеркало?