В свою комнату я вернулся не в самом лучшем настроении, с сумкой, набитой императорскими платиновыми гунько, на плече. Бросив мешок с монетами или, точнее сказать, слитками в угол, отбарабанил на спроецированной крысой голографической клавиатуре сообщение Воронину и, не зная чем себя занять, переодевшись в своё банное кимоно, полез в бадью, в которой ещё вчера Ву Шу поменяла состав. Теперь жидкость была зеленоватого цвета – так как персик закончился, то для приготовления новых пилюль лаоши использовала какой-то незнакомый мне мутировавший фрукт из леса за городом, больше всего похожий на шипастую грушу.

Вот с чего майор взял, что операцию по переброске лучше всего проводить именно днём? Почему не провернуть всё ночью, когда не спят только сторожа? Погода у него, блин, намечается нелётная…

Нет, время он с моей помощью выбрал удачное – Святая с Янкой умотали по своим делам, господин Багуа уехал с горшечником и распорядителем на склады при воздушных причалах, проверять качество привезённой белой глины. Лю Ю занят в конторе, а не проявляющую особого энтузиазма Юнь Ми служанки, куда более воодушевлённо относившиеся к её будущей свадьбе, утащили куда-то в город. Остальная прислуга тоже должна была быть занята работой по самое горло, и вот надо было одной, самой умной, попытаться использовать это время с максимальной для себя выгодой. Ну а что – начальства нет, с поставленной задачей она быстро управилась, вот и улизнула в сад подальше от коллег, которые могли бы нажаловаться старику Вану Данданю, что она ленится.

Машку за ляжку… сложились звёзды на мою голову, ведь не сделай я то, что сделал, и она подняла бы визг, сбежалась бы куча народу и сумку с деньгами непременно нашли бы. Доказывай потом, что это «моё» и вообще – посылка с родины, а не пробегающие мимо воришки таким образом просто скинули через стену награбленное. Сумма-то большая, а здесь каждая собака знает, что заезжий иностранец беден, как церковная мышь. Вот к бабке не ходи, а как пошли бы слухи, то непременно нашёлся бы умник, внезапно обнаруживший в своей сокровищнице утерю примерно в переданную мне сумму. Местным палец в рот не клади, и за один имперский платиновый гунько они готовы удавиться.

Это вам не та золотая мелочь, которую мне платил пригоршнями отец Юнь Ми за её обучение. Все «гунько» выглядят как половинка булки с приплюснутым шариком, прилепленным на срезе. Серебряные – размером с ноготок. Золотые – со старую половину пятирублёвой монеты первых лет Российской Империи. Ну а платиновые – с мой кулак, да ещё и накачанные Сансарой аспекта «Алмаз», чтобы невозможно было подделать подобное сокровище. Хотя, собственно, хода они не имеют и считаются «белым золотом», а потому оцениваются как его эквивалент. Вот Воронин и скинул мне их целую сумку. Довольно плотно набитую, кстати.

Перелёт и разрешающие документы от порта, рядом с которым обосновались майор и его бойцы, на остров, естественно, стоит в десятки раз меньше. Однако их банда смогла завалить какую-то секту местных магов-ренегатов и поиметь гешефт, распотрошив общак культистов. А потому Воронин решил спрятать добычу у меня, опасаясь проблем, если стража самого города или порта вдруг захочет провести обыск вещей странно выглядящих чужаков, когда они пойдут на погрузку. Ссориться нам сейчас не с руки, а местные законы не шибко-то охраняют иностранных дипломатов. Да и вообще, я вроде как «посол» могучего государства, а потому мне ходить с голой задницей и просить милостыню с барского стола не положено.