Научные теории обладают и другими преимуществами. Они как бы дают нам инструкции, надежные правила для практической деятельности, позволяют систематизировать и классифицировать явления объективного мира. Благодаря чему же законы, входящие в научные теории, обладают такими возможностями? Дело в том, что законы науки являются отражением законов объективной действительности (108). Законы действительности существуют объективно, независимо от того, открыты они человеком или нет. Но пользоваться ими, опираться на них в своей деятельности, использовать их на благо общества человек может лишь после того, как эти законы открыты, познаны и сформулированы в виде законов науки. Проиллюстрируем это примером знаменитого менделеевского закона.

Периодический закон химических элементов отражает объективную необходимую внутреннюю связь физического строения и химических свойств атомов различных элементов. Опираясь на этот закон, можно объяснить химические свойства любого элемента, зная его место в таблице. С помощью этого закона можно предсказать свойства еще неизвестных химических элементов. Сам Менделеев таким образом предсказал свойства алюминия, который в его время еще не был известен. В наши дни группа советских ученых, опираясь на закон Менделеева и теорию квантовой механики, сумела создать новый искусственный, не существующий в природе элемент, получивший название «курчатовий». Его свойства и структура были заранее объяснены и предсказаны. Кроме того, научная теория дала как бы инструкцию для экспериментальной деятельности по синтезу нового химического элемента. Методом проб и ошибок, как поступали люди тысячелетиями при решении более простых и обыденных задач, в данном случае пользоваться было нельзя. К современным открытиям можно прийти лишь с помощью серьезной научной теории. Без квантовой механики и специальной теории относительности нельзя создать управляемые термоядерные процессы, необходимые для нашей энергетики. Без теоретической молекулярной биологии невозможна генная инженерия и создание новых биологических видов. Теории общественных наук, прежде всего теория научного коммунизма, лежат в основе целенаправленной сознательной деятельности по управлению общественными процессами в эпоху перехода от социализма к коммунизму.

Таким образом, научная теория в десятки и сотни раз облегчает и ускоряет процесс познания, делает наши знания более глубокими и надежными, позволяет строить на ней как на фундаменте всю нашу практическую деятельность. Вот почему один из крупнейших физиков XIX века, Л. Больцман, с полным правом мог сказать: «Нет ничего практичнее хорошей теории». Как же создаются научные теории и образующие их законы науки?

Важнейшей формой возникновения научных законов и теорий является гипотеза (от греч. hypothesis – основание, предположение). Научная гипотеза отличается от обычных догадок и предположений тем, что она должна быть хорошо обоснована объективными фактами, наблюдениями, экспериментами и соответствовать уже имеющимся твердо установленным научным достижениям. Гипотезы могут возникать двумя способами. В первом случае гипотеза возникает как обобщение более или менее значительного числа накопленных наблюдений, которые почему-либо не могут получить объяснения в прежних теориях. Такие гипотезы называются эмпирическими (основанными на опыте) обобщениями. Наблюдая тысячи раз морские приливы и отливы, ученые уже давно высказывали гипотезу, что данное явление зависит от расположения Луны. Впоследствии эта гипотеза на основании точных расчетов и наблюдений была проверена и приобрела силу научного закона. Во втором случае гипотезы возникают как творческие догадки ученого, учитывающие другие прочно установленные законы и теории. Так, в общей теории относительности была выдвинута гипотеза о том, что пространство меняет свою кривизну в зависимости от массы движущихся тел. Долгов время проверить ее не удавалось, так как в околоземном пространстве было трудно измерить изменения его кривизны. Однако точная посадка советских космических лабораторий на Венеру, рассчитанная на основе этой гипотезы, послужила одним из доводов, чтобы рассматривать эту гипотезу в качестве прочно установленного объективного закона. Мы видим, что само