Но чтобы прояснить эти и им подобные вопросы, следовало как можно быстрее оказаться поближе к месту событий, и я приказал спешно подготовить к поездке малый императорский поезд, подумав, что вообще-то подобных приказов издавать вроде как не имею права. Но слухи по Гатчинскому дворцу распространялись со скоростью если не света, то уж звука наверняка, и всякое мое слово теперь ловили на лету. Причем вроде не очень я сильно возвысился – был великим князем, стал цесаревичем, а поди ж ты!

В общем, поезд из паровоза и четырех вагонов был готов часа через полтора и вскоре уже ехал на юг. Довольно быстро, но без фанатизма – слететь под откос вслед за всей прочей семьей мне не улыбалось. С наступлением темноты скорость вообще замедлилась до сорока километров в час, и прибыли в Москву мы одновременно с поездом, доставившим туда всех выживших при крушении. Первым делом я разыскал Николая, опасаясь, что мне еще придется как-то выводить его из невменяемого состояния, но он держался на удивление хорошо. Правда, походка у него стала какой-то заторможенной.

– Что с тобой?

– Да ничего особенного, спиной ударился, – скривился брат, – при резких движениях побаливает, но не очень сильно. Алик, как же так? Что теперь будет?

– Ты будешь править Россией, а я – помогать тебе. Лучше скажи, что с маман?

– Рана на голове и, похоже, травма позвоночника, у нее ноги отнялись. В сознание приходила, но ненадолго. Сейчас консилиум решает, что делать дальше.

Бог не фраер, мрачно подумал я, он правду видит. Наверняка ведь вся спешка была именно ей инициирована! Небось прознала о готовящейся помолвке и спешила, чтобы успеть хоть как-то помешать. Но император-то куда смотрел, почему не воспротивился?

– Как погиб отец?

– Он удерживал на руках крышу вагона, пока мы все вылезали и вытаскивали маман. Потом отпустил крышу, сделал несколько шагов и упал. Врач сказал – разрыв сердца от запредельного напряжения сил.

Вот ведь зараза, он и помер-то небось оттого, что не отпускал крышу, пока из-под обломков не выволокли его покалеченную жену, подумал я. И спросил:

– Вы летели как угорелые по ее инициативе?

– Да, и еще паровоз… в общем, к отбытию оказался готов только один. Маман настояла не ждать, пока второй приведут в порядок, и был прицеплен тот, что нашелся в депо. Какой-то другой, у него колеса заметно больше. И два последних вагона от поезда отцепили.

В пару с товарным паровозом прицепили пассажирский, понял я. Телефонные линии между ними не проводили, спешка не позволила. И понеслись на предельной скорости. Да как они вообще до Харькова-то ухитрились доехать? Ладно, разберемся, а пока…

– Ники, со мной приехал Евгений Сергеевич Боткин, сын того самого, тоже хороший врач. Пусть он посмотрит, что с твоей спиной, ладно? А я пока попробую еще кое-что узнать.

Найти начальника московской охранки полковника Бердяева труда не составило. На всякий случай я спросил, хотя ответ был ясен заранее:

– Николай Сергеевич, на кого вы теперь сделаете ставку – на меня или на вдовствующую императрицу?

Про наши не самые лучшие отношения с маман он, наверное, хоть слегка, но в курсе, подумал я.