Для того чтобы понять, почему английский язык, обычно стремящийся к формальной законченности и логической точности выражения, в данном случае идет как бы по противоположному пути, нам надо вспомнить об отмеченном уже во Введении стремлении англичан компенсировать синтаксическую скованность своей речи большей свободой в морфологическом и семантическом отношении. Очевидно, что стирание грани между переходными и непереходными глаголами является одним из таких компенсирующих средств, расширяющих и обогащающих возможности речи. В результате происходит расширение значения многих глаголов. Здесь мы снова наблюдаем влияние грамматического строя языка на характер его лексики. Например:
She laughed unwillingly, and the laughing reflection under the green hat decided her instantly. Она невольно рассмеялась, и отражение в зеркале ее смеющегося лица под зеленой шляпой моментально заставило ее решиться.
You don’t know what a life she led me. Вы не знаете, что за жизнь она мне устроила.
Для английского языка типичными являются конструкции, в которых непереходный глагол становится переходным в каузативном значении ’заставить кого-л. или что-л. выполнять соответствующее действие’, например: to fly a plane, to run a pencil и пр. Возможность такого рода конструкций привела к широкой употребительности лаконичных и выразительных сочетаний типа to laugh smb. out of the room (букв.: «заставить кого-л. выйти из комнаты, засмеяв его»), to wave the question away (букв.: «отмахнуться от вопроса») и т. п.
Иногда глагол, непереходный в своем основном значении, становится переходным в производном значении ’выразить что-л. каким-л. способом’, например:
Не nodded his assent. Кивком головы он выразил согласие.
Valentin looked his query at the proprietor. Валентин вопросительно взглянул на хозяина.
She cried herself to sleep. Она так много плакала, что наконец уснула.
Говоря о глаголах бытия, мы отмечали, что они могут употребляться не только самостоятельно, но и в качестве глагола-связки, собственное значение которого нивелировалось и который тем самым стал частью составного сказуемого. То же самое может происходить и с некоторыми глаголами действия. Такая возможность обеспечивается именно тем обстоятельством, что синтаксическая связь этих глаголов с последующими членами предложения (в частности, их значение переходности и непереходности) остается гораздо менее определенной и регламентированной, чем это имеет место в русском языке. Объектом действия в приведенных выше примерах становится то, что обычно не может быть таковым (букв.: «взглянуть вопрос», «кивнуть согласие»), и это придает речи выразительный, образный характер. Так что вместе с утратой синтаксической самостоятельности глагол действия несомненно расширяет свои семантические возможности и получает больший удельный вес как центр всего смыслового комплекса (составного сказуемого).
Особенно гибки в отношении категории переходности-непереходности глаголы to look, to sound, to feel и некоторые другие. Так, to look имеет значение не только ’смотреть’, но и ’выглядеть’, и не только применительно к действующему лицу, но и безотносительно к какому-либо лицу, в безличных по смыслу предложениях.