Иван посмотрел по сторонам и не обнаружил ничего подозрительного. Караульные во всех четырех башнях его не видели, хотя иногда и поглядывали вокруг. Но в основном они очень внимательно вглядывались в ночную темень. Туда, откуда могла грозить опасность. Осторожно направившись к ближайшей башне, он ясно ощутил напряженность трех человек, пытавшихся разглядеть возможную опасность. Они здесь не видны с земли и неуязвимы для оружия врага, который вздумает подкрасться на дальность выстрела. И готовы в любой момент поднять тревогу. Но они не ждут нападения с тыла, от своих. Впрочем, если бы и ждали, то это им не помогло. Иван бесшумным призраком скользнул внутрь башни и тут же сковал волю всех троих. Три быстрых удара кинжалом, и три неподвижных тела распростерлись на каменном полу. Вытерев клинок об одежду последней жертвы, Иван прислушался. Нет, все тихо. Никто ничего не заметил. И направился к следующей башне.
Обойдя стены крепости по периметру, как невидимый и неслышимый ангел смерти, Иван вышел из последней башни и сбросил вниз веревку, предварительно закрепив ее внутри. А после этого вышел на середину стены, чтобы его было хорошо видно снизу на фоне неба, и вскинул руки вверх. По этому сигналу лазутчики должны быстро перебраться через ров с водой и подняться по веревке на стену. Благо вся стража, находящаяся на верхних постах, уже на пути к Аллаху. А те, кто сторожит ворота изнутри, не видят, что делается вокруг. Им доступен для наблюдения лишь очень узкий участок – перед мостом и сам мост. Первая часть плана была успешно выполнена – часовые на стенах убраны без шума. Иван снова отошел в тень башни и стал ждать.
Вскоре раздался едва слышимый шорох, и над парапетом стены показалась голова Петра. Иван был рядом и тут же обозначил себя, прошептав:
– Петро, это я.
– Ух, Ванька, а я тебя за турка принял!!! Все тихо?
– Все тихо. Караульных на стенах я снял, остались четверо возле ворот. Остальные спят, и смена караула нескоро. Давайте за мной…
Четверо лазутчиков во главе с Петром быстро поднялись на стену и осмотрелись. Двое на всякий случай остались снаружи, у самой стены. Вокруг была тишина. Гарнизон крепости Сед Ислам крепко спал. Иван, стараясь не шуметь, стал спускаться по лестнице вниз, ведя за собой казаков. Надо торопиться. А то вдруг кому-нибудь из турок взбредет в голову дурная мысль выйти во двор среди ночи? Может и помешать, если успеет шум поднять. Но опасения не оправдались, двор крепости был пуст, и казаки беспрепятственно достигли входных ворот. Осталась последняя помеха – четверо стражников, откровенно клевавших носом. Их можно было понять – какой смысл стоять возле наглухо запертых прочных ворот, откуда толком ничего не видно, что делается снаружи, когда на стенах находятся двенадцать человек, хорошо просматривающих все окрестности? Но служба есть служба. Сказали стоять возле ворот – значит стой.
Отведя глаза страже, Иван подошел почти вплотную, «лишив воли» всех четверых, и дал знак Петру. Быстрые удары кинжалом, и можно открывать ворота. Но сначала – сигнал казакам, притаившимся в ночной темноте неподалеку от крепости. Петр снял горевший фонарь со стены и начал то поднимать его на уровень бойницы в воротах, то убирать. И очень скоро с той стороны послышался крик совы. Теперь медлить нельзя. Отодвинуть засовы и отворить тяжелые створки. Шум это издает приличный, поэтому все должно быть согласовано по времени. И когда из казармы выглянуло несколько разбуженных шумом удивленных турок, казаки уже ворвались внутрь крепости.