Что я могла ему сказать? Что он оказался совсем не таким угрюмым букой, каким его считали на станции? Да нет, пожалуй, черный полковник совершенно не изменился. Серьезный хмурый мужик.

Что за прошедшие дни я сумела узнать его лучше и понять – он совсем не так плох, как казалось раньше? Глупая идея, прямо скажем. Я бы за такие признания подняла на смех. Это скорее похоже на попытку обидеть или неуклюжую шутку. Совсем не то, чего сейчас хотелось.

Что он мне нравится? И да и нет. Не та обстановка, чтобы можно было разобраться в чувствах и понять: это просто страх остаться в одиночестве или действительно интерес к мужчине?

Или что я жалею о несбывшемся? О том, что могло случиться, но не случилось наутро после моего свидания с Нурием?

А вот это, пожалуй, ближе всего к правде…

Только заговорить об этом прямо так, в лоб, оказалось слишком сложно. Пауза все больше затягивалась, а в голове крутились какие-то глупые обрывки фраз из анекдотов и фальшивых, нелепых фильмов.

Гаранин смотрел на меня выжидательно, как будто точно знал, о чем я думаю, но не собирался помогать выпутаться из неловкой ситуации. Потом поднял руку и, едва касаясь, осторожно провел пальцем по моему лицу – от середины лба вниз, по спинке носа к кончику. Чему-то усмехнулся уголками губ, обвел овал лица – от лба к виску, убирая челку, которая тут же упрямо вернулась обратно.

И вдруг я отчетливо поняла, что ничего такого мужчина от меня не ждал, даже как будто вовсе не интересовался моими мыслями и словами. Он просто смотрел. Любовался.

А правда, зачем что-то говорить?

И я просто подалась вперед, накрыв его губы своими.

Судя по последовавшей за этим заминке со стороны Гаранина, подобного он не ожидал. Но через пару мгновений опомнился и развеял мои сомнения, ответил на поцелуй.

К счастью, допытываться, хорошо ли я подумала и вообще в своем ли уме, полковник не стал, вряд ли подобный разговор закончился бы благополучно. Захар просто целовал. Касался – бережно, изучая и словно опасаясь неосторожно причинить боль.

Я никогда не была неженкой, даже злилась, когда из-за роста и хрупкого телосложения ко мне относились с чрезмерным трепетом. Очередной привет из детства, в котором меня часто попрекали щуплостью, особенно родители – мол, в кого такая уродилась и кто такую замуж возьмет. Сначала это обижало, потом стало злить.

Но именно сейчас, именно здесь и с этим мужчиной было приятно почувствовать себя хрупкой. Под его твердыми шершавыми ладонями, теплыми сухими губами и, особенно, внимательным взглядом. Зар не говорил ни слова, но смотрел с таким откровенным, искренним удовольствием, что это почти смущало.

О принятом решении и сделанном навстречу мужчине шаге я не пожалела ни на секунду. Не знаю, как и чем закончатся это приключение и эти отношения, найдем ли мы точки соприкосновения там, в спокойной жизни, или легко выкинем друг друга из головы, но… С Захаром оказалось хорошо. Лучше, чем с кем-либо прежде. Не из-за каких-то особых умений, размеров или другой подобной ерунды, просто…

С ним все было правильно. Ровно так, как должно быть. Идеальная смесь осторожности и напора, страсти и нежности, стремления ласкать и готовности принимать ответные прикосновения. Никакой фальши, никаких попыток впечатлить и что-то доказать. И удивительная легкость, словно рядом не ставший знакомым несколько дней назад черный полковник, а кто-то давно и окончательно свой, до кончиков пальцев и самой потаенной мысли.