В комнате стремительно темнело. Кажется, солнце заходит… Что?! Тони взглянул на часы – 13.25. Может, остановились? Он потряс их, затем взглянул на время на DVD-плеере. 13.25.
Он выглянул в окно. Мимо пронесся, быстро снижаясь, вертолет; бортовые огни ярко горели во тьме. Темно, как ночью. Тони поднял взгляд вверх.
– Что за…
Он вскочил на ноги и бросился на балкон.
И не поверил своим глазам. Быть может, он выпил лишнего – но не настолько же!
В чернильно-черных небесах сияла радуга.
И что-то с этой радугой было не так. Мгновение спустя Тони понял, что именно. Цвета шли в обратном порядке: фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный.
Тони не мог отвести взгляд; сердце его переполнял трепет – и темный, неопределимый страх. Какого дьявола? Что это – вторжение пришельцев? Начало конца света?
Схватив мобильник, он бросился вниз, к консьержу – вдруг тот знает, что это за хрень.
Однако француз ничего не знал и был в таком же недоумении.
Большой Тони поднялся на лифте обратно к себе в квартиру и сразу поспешил на балкон. Соседи тоже высыпали на балконы, смотрели, фотографировали удивительный феномен. Отовсюду – и сверху, и снизу – доносились людские голоса, возбужденные, испуганные, восхищенные. Благоговейные.
Глава 143
Пятница, 24 марта
Дверь кабинета Хуссама Удина, на первом этаже его дома, с грохотом распахнулась.
– Хуссам! – закричала его жена.
Голос звучал обеспокоенно, даже испуганно.
Хуссам Удин, со своей обычной чашкой кофе и тлеющей в пепельнице сигаретой, работал за столом. Все утро он обменивался электронными письмами с женщиной по имени Хилари Пейтел. Это был долгий, утомительный процесс: каждое письмо, слово за словом, компьютерная программа зачитывала вслух.
Хилари работала в правительстве, в Управлении по работе с местными общинами; должность ее именовалась «руководитель отдела религиозного просвещения». Что это означает, понять было нелегко, однако сама Хилари, образованная, разумная и доброжелательная, не раз помогала Удину. Она познакомила его со множеством видных религиозных лидеров, а теперь помогала писать книгу, обсуждая с ним многочисленные точки пересечений между различными мировыми религиями.
– Хуссам! О Боже, ты бы видел!.. – восклицала Амира.
– Что там, любовь моя? Расскажи!
– На улице вдруг потемнело – совершенно потемнело, как ночью, а ведь сейчас только половина первого! Как будто солнечное затмение. Люди высыпали на улицу. Машины останавливаются. Все смотрят в небо, все фотографируют – кто на камеры, кто на телефоны…
Удин нажал кнопку на телефоне, который носил на запястье, и механический голос назвал ему время:
– Сейчас двенадцать часов двадцать семь минут.
– О Боже, Хуссам! – снова вскричала Амира. – На небе радуга! Огромная сияющая радуга, от края и до края небес!
– Любовь моя, – тихо ответил Хуссам, – я тоже ее вижу. Не глазами, о нет; вижу ясно, как никогда. Скажи, любовь моя, а верно ли, что эта радуга перевернута?
Глава 144
Пятница, 24 марта
Возвращение на Афон далось Питу нелегко. Он знал: его испытывает Бог. Испытывает его веру.