Ладони Уэллса намокли от пота и скользили по холодному металлу ружья. Он посмотрел на ружье, потом на Грэхема. У того по щекам текли слезы.

– Я никогда ведь тебе не рассказывал, что делал на корабле? – голос Грэхема прерывался, как слабый радиосигнал. – За что меня приговорили?

Уэллс молча смотрел на Грэхема, а тот вдруг повалился на колени. По лицу стекали слезы, но зубы он плотно сжал.

– Я сделал очень много плохого. Ты и представить себе не можешь сколько. Позволь мне совершить один благородный поступок. Пожалуйста. Позволь.

Уэллс не мог смотреть на Грэхема. Лицо старого врага исказилось от боли, пока он молил… не о жизни, а о смерти. Куда делся ухмыляющийся напыщенный паренек с Феникса, которого знал Уэллс? Этого Грэхема уже не было.

Но того, что пришел на его место, нужно было спасти.

– Нет, – сказал Уэллс, каменея, – мы найдем другой…

Рука Грэхема метнулась к спусковому крючку так быстро, что Уэллс даже моргнуть не успел. Прогремел выстрел, и по лесу разлетелось эхо. Уэллсу показалось, что выстрелили в него – в сердце, в голову.

Он посмотрел на идущий из дула дымок, потом на то место, где стоял на коленях Грэхем… и наконец на безжизненное тело, распростертое на земле. По осенним листьям бежал ручеек крови.

Уэллс еле мог дышать от ужаса, но от мыслей было никуда не деться.

Грэхем мог убежать. Он мог подумать о себе. Любой бы на его месте так и сделал.

Он умер, чтобы спасти нас.

Шли минуты, часы, дни… Уэллс не мог понять. А потом рука опустилась на его плечо. Уэллс вздрогнул, закрыл глаза и обернулся.

Дуб смотрел на него с гордостью.

– Ты смог, – сказал Защитник, – отличная работа, сынок. Пошли домой.

Снова бежать по лесу было здорово. Перепрыгивать через упавшие стволы, держаться в тени деревьев. Беллами казалось, что он просто опять вышел на охоту. Даже Люк вновь был рядом. Когда у него начала заживать нога, он стал присоединяться к Беллами на коротких вылазках. Обычно Беллами не любил компании – большинство людей двигается очень медленно, или шумно, или пытается заполнять тишину бессмысленной болтовней. Но с Люком можно было несколько часов бродить по лесу, не обменявшись ни словом, разве что иногда кто-то из них, заметив цель, кивал или махал рукой.

Однако сейчас они с Люком не искали оленя, чтобы принести в лагерь. Они собирались проникнуть в крепость, полную странных убийц, одетых в белое, и украсть у них оружие.

– Мы уже близко, да? – тихо спросил Люк, наконец нарушив молчание. – В темноте все какое-то не такое.

– Да. Вход, который нашли мы с Феликсом, прямо за этими деревьями. – Беллами указал туда, где деревья постепенно расступались и между ними виднелась шершавая бетонная стена.

Приблизившись, они стали двигаться еще тише. Теперь они бесшумно шли по влажной, покрытой опавшими листьями лесной подстилке. Беллами жестами велел Люку спрятаться за одним из деревьев как можно ближе к стене, и сам сделал то же самое. Довольно долго они стояли, прислушиваясь к крепости. Там никто не шевелился.

Беллами двинулся вперед, к узкой, поросшей травой дорожке, которая огибала по периметру всю пятиугольную крепость. Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, он махнул Люку.