В одном из валунов Найл обнаружил брошенное жилище тарантула: клочья паутины, пересохшая трава, слюна на стенах, характерный, трудно выветриваемый запах мускуса. Черные скорпионы, как известно, бродяги и не строят гнезд; сороконожки предпочитают зарываться в песок сами и там же прячут яйца — из крупных хищников только тарантулы роют себе норы, скрепляя стены слюной, или используют уже готовые пещеры. Появление мохнатого крестовика рядом с оазисом удивление не вызывало — но где хозяин логова, куда исчез? Где выводок паучат, который он должен был оставить? Где они все?

На миг Посланнику пришло в голову, что здесь власть над людьми удалось установить каком-то иному виду насекомых, которые и заставили двуногих рабов вырубать гнезда-пещеры, но Найл тут же отмел эту мысль: она не объясняла ни странного отсутствия хищников в долине, ни утренней пропажи копий. К тому же мифические хозяева не оставили после себя вообще никаких признаков — от людей сохранились хотя бы мелкие стеклянные и пластмассовые осколки.

Так ничего и не поняв, правитель спустился в долину около замка и попал как раз на обед: стражницы смогли добыть на островах пару уховерток и десяток мокриц. Подростки были уже здесь и тут же предъявили пять ровных длинных палок в руку толщиной. Найл положил заготовки рядком, сунув кончики в огонь костра, и занялся едой. Когда концы древок разгорелись, правитель отложил мокрицу, подхватил их в охапку, добежал до протоки и сунул в воду. После того, как пламя отшипело, Найл уложил копья на берег, и очистил с обгорелых концов грязь и пепел. Вместо наконечников на этот раз получились слегка овальные черные кончики.

— Может, нужно было просто заточить? — спросил Нуфтус.

— Жало заточенной деревяшки при ударе в хитиновый панцирь ломается, — объяснил Найл. — Обожженный конец прочнее, им даже можно убить паука или кузнечика. Но вот от жуков лучше держаться подальше.

После еды подростки решили устроить рыбалку: они вызвали на подмогу двух молодых смертоносцев, быстро соорудили бредень и полезли в воду. Пауки убежали за стену: как понял правитель, Дравиг решил уйти из безжизненной долины и отступить на день назад, в пустыню, поохотиться среди травяных кочек. Правда, места там тоже обилием дичи не поражали, и через день смертоносцы рассчитывали вернуться обратно, переправив всю возможную живность с песчаных просторов к себе в желудки. Рыбалка не клеилась.

Стоило подросткам влезть с бреднем в какой-либо из прудиков возле островов, как златобокая рыбешка моментально шарахалась по узким каналам, ручейкам и протокам. Когда ловцы перебрались в основное русло реки, возможный «улов» стал испуганно расплываться вверх и вниз по течению. Того обилия жизни, что царило в водах Дельты или в широкой реке, протекающей через город, здесь не было, каждую рыбку приходилось гонять по прозрачной воде, как вчерашнего долгоносика — всей толпой. За пару часов «мокрой охоты» удалось добыть не больше десятка золотистых рыб с крупной слизистой чешуей.

— Пошли-ка лучше назад к озеру, — решил Найл. — Может, хоть там удастся что-нибудь поймать.