Вспомнив Сеню Гудронова, капитан невольно подумал о минувшем вечере и тихонько застонал – головная боль от таких мыслей пошла лязгать гусеницами по новому кругу. Капитан скривился от боли и поглядел на командирские часы. Время, когда он обещал заехать за свидетелем Крыловым, безнадежно прошло. Зная, насколько этот Крылов капризный и несговорчивый, Андрей Питиримович еще больше расстроился.

И вдруг в его кармане зазвонил мобильный телефон.

Услышав мелодию известной песни «Наша служба и опасна и трудна», Ананасов вытащил трубку и поднес ее к уху.

– Ананасов, – коротко, по-военному представился он.

– Андрей Питиримович! – раздался в трубке смутно знакомый, но искаженный помехами голос. – Это Крылов вас беспокоит, свидетель!

Капитан собрался уже оправдываться и объяснять свидетелю причины своей задержки, но тот, не давая ему времени на оправдания, быстро проговорил:

– Я уже еду в морг, вы приезжайте прямо туда! – И тут же запищали гудки отбоя.

«Интересно, откуда он знает номер моего мобильного?» – подумал следователь. Но эта мысль отошла на второй план по сравнению с приятной новостью – Крылов не стал выпендриваться, сам поехал в морг, и опознание может пройти как положено, своим чередом.

Правда, проклятая машина могла и дальше демонстрировать свой отвратительный нрав…

Капитан повернул ключ в замке зажигания… И, о чудо! – мотор старой развалины ровно затарахтел.

Некоторые вещи невозможно объяснить, их надо принимать как факт.

Капитан Ананасов пожал плечами и поехал по направлению к Пятой городской больнице.

Альберт Николаевич поднес к уху телефонную трубку и услышал тот голос, который ждал услышать этим утром и которого тем не менее боялся больше всего на свете – голос Аллы.

– Труба зовет! – бодро проговорила его безжалостная компаньонка. – Трясешься, герой?

– Почему? Я ничего… Я готов… я уже собрался… – промямлил Альберт Николаевич.

– Ну вот и отлично. Спускайся, машина тебя ждет у подъезда, ребята довезут тебя до места, они в курсе.

– Да, я иду…

– Слушай, Шварценеггер недоделанный! – прикрикнула Алла. – Мне твое настроение совершенно не нравится! Только попробуй завалить дело на финишной прямой! Ты хотя бы помнишь, что тебе нужно сделать по приезде в фирму? Или у тебя от страха полностью мозги отшибло?

– Почему? Я все помню… я должен сказать, что прибыл за пакетом для «Нординвеста», что моя фамилия Соловьяненко… это пароль, но они ведь меня и так знают…

– «И так знают»! – передразнила его Алла. – Когда речь идет о таких деньгах, необходима точность во всем! Если они заподозрят, что что-то не так, нам этих денег не видать как собственных ушей! Ладно, будем считать, что ты все понял! – И Алла прервала разговор.

Маркиз закрыл складной мобильный телефон, подключенный к системе прослушивания, спрятал его в карман и крадучись двинулся по коридору.

Альберт Николаевич подошел к зеркалу и бросил на себя последний придирчивый взгляд. Он был суеверен и всегда смотрелся в зеркало, прежде чем выйти из дома, особенно в такой важный день, как сегодня.

Лицо у него было слишком бледным… может быть, это из-за освещения, но в глубине души он понимал, что Алла права, что он элементарно боится… и руки выдавали его предательской дрожью…