Тогда она и не предполагала вмешиваться в его частную жизнь, Ах ты Господи… По телу ее прошла дрожь. Его частная жизнь! С судорожным вздохом Эмма обхватила себя руками, будто пытаясь унять дрожь, Его частная жизнь… Какая горькая ирония судьбы!

Однако факт остается фактом. В тот день она не собиралась предпринимать никаких тайных действий. Просто хотела убить время в ожидании Гранта. Эмма не раз видела, как он доставал ключ от стенного шкафа, где лежали кассеты, а потом снова убирал его на место. Она с самого начала предполагала, что это его деловые материалы. То, что они хранятся под замком, ее нисколько не удивляло. В тот день Эмма лишь от нечего делать подошла поближе и увидела даты на коробках. Четырнадцатое марта тысяча девятьсот восемьдесят второго года… Эта дата неизбежно привлекла ее внимание. Именно в тот день она впервые встретила человека, который впоследствии стал для Эммы тем, кто больше всего напоминал смутный образ отца, сложившийся у нее. В тот день она попыталась украсть серебристый «роллс-ройс» Гранта Вударда.

Ей не полагалось принимать в этом участие. Большой Эдди позволял Эмме торчать в мастерской, докучая ему, второму механику и еще двум работягам, однако категорически запрещал ей хоть как-то участвовать в угоне машин, из которых они потом вытряхивали запчасти. Эдди часто повторял, что он, может, и ворюга и никогда никем другим не станет, но будь он проклят, если и сестра будет заниматься тем же.

Эдди вообще на этом помешался, заставлял Эмму ходить в школу, чистить зубы утром и вечером, не позволял другим мужикам грязно ругаться в ее присутствии. Эмме еще двенадцати не исполнилось, когда он научил ее водить машину. Показал, как разбирать мотор, выравнивать вмятины, как красить машину. Однако держал сестру в стороне от своего главного бизнеса. Ну нет, ничего такого он ей не позволит!

Поэтому Эмма и решила увести машину сама, на свой страх и риск. Тот автомобиль они видели не раз. Брат и его помощники всегда восхищались машиной, вот она и решила, что они с удовольствием бы ее увели. Ей захотелось удивить их, провернуть всю операцию самостоятельно и доказать им наконец, что и с этим она способна справиться не хуже любого мужика.

Эмма осторожно вела «роллс-ройс» к мастерской Эдди, соблюдая все правила дорожного движения. Меньше чем через пять минут большой черный седан прижал ее к тротуару, оттуда выскочили двое огромных толстошеих мужчин с пустыми холодными глазами и рывком открыли дверцу «роллс-ройса». Один из них, стоя спиной к автомобилю, не спускал глаз с окружающих окрестностей, другой наклонился и заглянул внутрь машины. Некоторое время он молча смотрел на нее, потом протянул руку и вынул ключ из зажигания.

– Выходи, сестренка.

Они запихнули ее в седан, проехали несколько миль и наконец остановились в подземном гараже фешенебельного здания, похожего на учреждение. Эмму вывели из машины, повели к лифту, поднялись вместе с ней на семнадцатый этаж. Задержались в «предбаннике». Один произнес несколько неразборчивых фраз по внутреннему телефону, после чего Эмму впустили в святилище. Дверь за ней закрылась. Охранники остались стоять по обе стороны двери.