Речь идет о более или менее чистом генетическом материале высокого качества. В то время свежеиспеченная белая раса боролась за биологическое выживание, поэтому вирус сослужил очень полезную службу. Однако я ставлю под вопрос целесообразность заражения вирусом Б-23 населения современной Европы и Америки. Хотя он и смог бы утихомирить, э-э, молчаливое большинство, которое, по общему мнению, становится, э-э, неуправляемым, мы должны принять во внимание биологические последствия воздействия такого мощного фактора на генетический материал, уже и так безнадежно испорченный, положив начало невероятно неблагоприятным мутациям, к тому же молниеносно самовоспроизводящимся…
Были и другие предложения. Процитирую работу доктора Унруха фон Штайнплаца о штаммах радиоактивных вирусов. Работая с такими известными вирусами, как бешенство, гепатит и оспа, он подверг их на протяжении многих поколений атомной радиации и вывел передающиеся по воздуху штаммы невероятной вирулентности, способные уничтожить целые народы в течение считанных дней. Однако в этом проекте содержится один изъян: проблема утилизации миллиардов радиоактивных трупов, непригодных даже для удобрения почвы.
Леди и джентльмены, я предлагаю раздвинуть временные рамки, переместив сцену нашего эксперимента в прошлое, дабы предотвратить возникновение трудноразрешимых проблем. Вы вполне можете спросить, способны ли мы, э-э, сдерживать вирус, запущенный в прошлое. Ответ таков: мы не располагаем достаточной информацией, чтобы утверждать это с уверенностью. Мы предполагаем – вирус располагает…
Худой человек лет тридцати с рыжеватыми волосами и бледно-голубыми глазами в течение всей речи доктора Пирсона что-то записывал. Он поднял голову и заговорил четким, довольно резким голосом с легким немецким акцентом.
– Доктор Пирсон, у меня есть ряд вопросов.
– Прошу вас, – сказал Пирсон с ноткой холодного недовольства в голосе. Он прекрасно знал, что это за человек, и желал бы, чтобы его вообще не приглашали на собрание. Это был Йон Алистер Питерсон, датчанин, теперь работавший в Англии над секретным правительственным проектом. Он был вирусологом и математиком, разработавшим компьютер для обработки качественных данных.
Питерсон, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу. Извлек косяк из кармана рубашки. Это была рубашка кричащей расцветки с Карнаби-стрит. Доктор Пирсон находил ее вульгарной. Питерсон закурил свой косяк и выпустил дым в потолок, подчеркнуто не обращая внимания на неодобрительные взгляды членов департамента. Просмотрел свои записи.
– Мой первый вопрос касается, э-э, номенклатуры.
Пирсон с раздражением заметил, что Питерсон передразнивает его собственные академические интонации.
– Эксперименты профессора Штайнплаца, как вы наверняка знаете, заключались в том, что он прививал различные вирусы животным и затем подвергал этих животных воздействию радиации. Результатом этого воздействия явились мутации вирусов, тяготеющие к повышенной вирулентности и… – Питерсон сделал глубокую затяжку и обдал дымом свои бумаги. – …э-э, повышенному способности к распространению. Проще говоря, мутировавшие вирусы оказались намного более заразными.