И еще одно обстоятельство укрепляло их во мнении, что они на верном пути к тайне на краю рельсоморья, а значит, и мира, — их стали осаждать ангелы.

Была ночь. Они все ехали. Разведчик-баяджир доложил, что видел вдали нечто. Исследователи проснулись от сотрясения воздуха.

— Что?..

— Это?..

Все высыпали на палубу, протирая глаза спросонья и глядя на огни низко в небе. На них летела стая ангелов.

— О, боги мои Каменноликие, — прошептал Шэм.

Команда наблюдала за разведчиками-летунами. Но много разглядеть не удалось: качающиеся огни, блики света на изгибах панцирей, звезды, мерцающие сквозь блеск. Ожившие легенды! Стражи на краю мира. Вестники божественной катавасии. Истребители, небесные прокуроры. Имен у них было много, как у всего священного.

Команда съежилась от ужаса, каждый сжимал в руке то или иное орудие, стрелочникам приказали приготовиться, ожидая атаки, которой не последовало. По крайней мере, вертокрылые птицы рассеялись в воздухе. Одни полетели назад, туда, откуда явились, другие — на восток и на юг.

— Куда они? — сказала Кальдера. — Жаль, у нас нет самолета, чтобы посмотреть.

Шэм посмотрел на нее задумчиво.

— Самолета нет, — сказал он. — Но кое-что все же есть.

Он поднялся на воронье гнездо. «Помните, когда-то я не умел это делать?» — подумал он. Наверху было темно и холодно. С телескопом в руке Шэм подождал. Поискал летучих огней и задумался. Не надо думать сейчас о том, кто он, чем занят и как тут оказался, — можно не выдержать. Поэтому он не стал думать о себе. Подумал вместо этого об историях, которые он слышал. О крае света, призрачных деньгах, вечной печали. Шэм напряг глаза.

Была еще не глубокая ночь. Стемнело, но не полностью. Звезды скрылись за облаками, но не все. Шэм долго сидел неподвижно и вглядывался в темноту, пока, наконец, не различил в ней что-то еще более темное. Близящийся край чего-то. Горизонт. Вот что это было. Темное на темном. Горизонт, который явно находился ближе, чем ему положено было быть. У Шэма захватило дух.

Горы, скалы, раскол, провалы и укороченная земля.

И вдруг в порыве ветра, в суматохе огней показался еще один ангел. Он с ревом покружил над ними, наполняя воздух шумом и пылью. Шэм вцепился в лестницу и сжал зубы. Он видел, как его товарищи кричат что-то внизу, хотя ничего, конечно, не слышал. Когда ангел, наконец, убрался на восток, Шэм наставил ему вслед свою линзу.

Дэйби вспорхнула и понеслась за ним. Точно собиралась выхватить его из воздуха, как саранчу, и схряпать. Шэм следил за мигающим диодом на ее лапке. Дэйби уже перестала быть дневной мышью, она бодрствовала в любое время суток, как сам Шэм. Однако летела она не по прямой, ее как будто что-то смущало. Сделав разворот, мышь спикировала к заднему вагону, на площадке которого даже в этот поздний час одиноко и безучастно ко всему стояла капитан Напхи.

Дэйби непрестанно кружила вокруг нее и механизма, который та не выпускала из рук. Шэм вытаращил глаза.

— Капитан.

Напхи повернулась. Команда стояла за ней. Сначала слышен был лишь перестук колес поезда. Все покачивались в такт с пятки на носок.