– Смотри, – с ходу говорю я, не давая Маше опомниться. – Открываешь аквариум, берёшь крысу за хвост, несёшь и отпускаешь её в вольер. Всё! Дел-то на пару минут.

Маша стоит молча несколько секунд, потом говорит:

– Можете уволить меня, но я не притронусь к этим крысам.

– Маш, ты что, издеваешься надо мной? Мне лететь надо, а я не могу уговаривать тебя тут целый час. Вот, возьми старую горнолыжную перчатку. Надень её и бери крыс в ней, если боишься. Но они не кусаются, чего их бояться-то, – выхожу я уже из себя и повышаю голос. Не помогает. Маша по-прежнему смотрит на снующих в аквариуме крыс, как кролик на удава, и, отрицательно мотая головой, твердит:

– Нет, я не могу, я боюсь их.

Если честно, я и сам крыс не люблю. Возможно, с детства запомнился случай, когда одна, такая же не кусачая и домашняя, укусила меня до крови за палец. Сейчас я смотрел на крыс с неким отвращением, но не показывая это Маше. Время поджимало, и делать было нечего.

– Маша, покормить их тебе нужно будет всего один раз. Через три дня закинешь в вольеры по крысе, а потом и Пётр подъедет. Договорились? Вот смотри, как надо это делать, – с этими словами я беру на всякий случай перчатку, надеваю её и отодвигаю рабицу. Любопытные крысы встали на задние лапы, от чего их тела вытянулись, стали ещё длиннее.

– Они не кусаются, да и перчатка кожаная, на пальцах накладки из поролона, – мысленно успокаиваю я себя и беру одну крысу за хвост и поднимаю над аквариумом.

– Вот видишь, ничего страшного, – произношу я, и в этот момент крыса вдруг каким-то образом подтягивается и обхватывает мой кулак лапами. Наверное, ей просто надоело болтаться вниз головой, не думаю, что она хотела укусить меня, но от неожиданности я стряхиваю её вместе с перчаткой на пол. Из открытого аквариума тут же начинают вылезать остальные крысы. Не помню, почему и как я оказался на верстаке, а Маша – на кресле.

– Не давай им вылезать из аквариума, они разбегутся по всему сараю, спихивай их метлой. Они не кусаются. Чего ты залезла на кресло-то? – кричу я Маше, по-прежнему стоя на верстаке.

Крысы одна за другой беспрепятственно вылезли из аквариума и теперь бегали по сараю, иногда останавливаясь у верстака, вставая при этом на задние лапы и вытягивая вверх мордочки – и с любопытством смотрели на меня красными глазами-бусинками.

Перед тем как сесть в автомобиль и умчаться в аэропорт, я подошёл к вольеру. Они сидели где-то там, в своих дуплах, по-прежнему скрываясь от людских глаз.

«Такова природа: чтобы выжить, кто-то кого-то должен съесть. Пищевая цепочка. И ничего тут не поделаешь. Только пусть всё это происходит в природе, я не хочу в этом участвовать», – подумал я и открыл дверцы вольеров. Когда через неделю я вернулся домой, птиц уже не было. Я предложил им выбор. Сытую жизнь в вольере или свободу. Они выбрали второе.

Всё в нашем мире меняется. И меняется стремительно. Что-то уходит, что-то приходит, что-то остаётся неизменным. И так во всём. То, что ещё вчера было модным и популярным, престижным и востребованным, сегодня становится неважным, забытым…