Многочисленны переклички со сказкой: часто используются инициальная формула сказки («Жили-были мама, папа, брат и сестра»; «Жила-была женщина»), отдельные мотивы (Т.В. Зуева указывает на широкое использование сюжетов «Василисушка» и «Иван Быкович») и образов (феи, Синей Бороды, разбойников).

Переклички с литературными произведениями (фантастикой и романтическими историями) наблюдаются в использовании общих (мировых) сюжетов: ожившей Статуи, переходе отдельных литературных мотивов. Часто встречается структурная схема детективных историй, тогда «страшные истории» начинают отличаться весьма замысловатыми сюжетными ходами.

Обычно это приводит к усложнению повествовательной структуры (расширению пространства, выходу из границ квартиры, дома, появлению двойных сюжетных ходов, увеличению числа персонажей). Однако сохраняются общие установки на коллективность и устность, о чем свидетельствуют стереотипы сюжетов и общие образы.

Иногда встречаются общие архетипы, используемые авторами фольклорных и художественных текстов (ассимиляция образа змеи из сказок, античного мифа о Горгоне Медузе и произведения Р.Киплинга «Рики-тики-тави»).

Подсознание ребенка фиксирует самые разные впечатления (мотив попадания ребенка в телевизор можно сравнить с сюжетом сказки В. Одоевского «Город в табакерке»). Связи с литературными произведениями обусловлены кругом детского чтения, интересный подобный разбор содержится в книге О.Ю. Трыковой[245]. Среди часто встречающихся образов подобного рода чаще всего называют Пиковую даму.

В «страшных историях» также находят отражение впечатления от увиденных фильмов (обычно триллеров) и мультфильмов (появляются образы крокодила Гены, Чебурашки, Карлсона, Винни Пуха).

О.Ю. Трыкова прослеживает взаимосвязь страшилок с произведениями К. Булычева и показывает влияние сначала мультфильма «Тайна третьей планеты», а затем фильма «Гостья из будущего». В частности, отмечается образ отрицательного героя – робота, разобранного на запчасти. Можно согласиться с М.П. Чередниковой, которая рассматривает данные сюжеты как переходные от фольклора к литературному творчеству.

Влияние постфольклорных форм проявилось в упоминаниях в «страшных историях» деятелей кино и шоу-бизнеса: В. Леонтьева, Ю. Никулина, Е. Моргунова, Г. Вицина. О.Ю. Трыкова зафиксировала и появление образа А. Кашпировского.

Страшные рассказы являются одним из средств познания ребенком окружающего мира. Он старается разобраться в его сложности, многоплановых внутренних взаимосвязях. В то же время через «страшные истории» происходит усвоение определенных понятий (смерти, разлуки, одиночества).

Даже воображаемые встречи с страшным, таинственным позволяют не просто преодолевать страх, но моделировать свое поведение, чтобы в реальной обстановке сохранять ясность действий и самообладание. Таким образом, в процессе становления ребенка страшные рассказы выполняют ту же функцию, что древние мифы в становлении человечества (можно сравнить с обрядом инициации).

1. Когда впервые появились «страшные истории»?