— Да как же я могу?! — вскинулся капитан.

— Очень даже можете, Петр Ефимович. Девочки ваши и так натерпелись. Сейчас вы им нужнее. А как про Герцогиню что известно станет, позвонят. Так что езжайте. Успокойте их, а как что известно станет, вас и вызовут. Кто там за вас на хозяйстве остался?

Ответить Залесский не успел. К машине вдруг подскочил какой-то странный, дерганый тип и, сдернув с головы картуз, прошепелявил:

— Ваше благородие, Иваны передать велели, нашли вашу пропажу.

— Где? — стремительно обернулся к нему Залесский.

— Они сперва в порт сунулись, на двух пролетках. А когда увидали, что всех, кто в порт въезжает, проверяют, прям у ворот развернулись. Тут-то их и срисовали. И дамочку вашу тоже. Они долго по городу колесили, пока поняли, что все тракты перекрыты. А когда поняли, вдоль Невы вверх по течению рванули. Там за Уткиной заводью деревенька есть, а за деревенькой кладбище и перелесок. Вот в том перелеске их и зажали. Наши в драку не лезут, у тех стволов, что у дурака махорки. Но и вылезти не дают. В общем, дальше ваше дело. Как солдатики появятся, так наши и уйдут. Только это… Поспешать вам надоть. По темну и наши сидеть там не станут.

— И не надо, — рыкнул Григорий и, подскочив к коню, одним прыжком взлетел в седло. — Выноси, родной, — гаркнул он, вдев ноги в стремена и пнув пятками бока жеребца.

Яростно захрапев, вороной присел на задние ноги и, разогнавшись в три прыжка, помчался по набережной бешеным наметом.

— От это зверюга! — восхищенно протянул посыльный, глядя ему вслед. — За такого коня знатоки любые деньги дадут.

— Ты сначала доживи до тех затоков. У пластуна коня увести — самому себе приговор подписать, — фыркнул Залесский и, повернувшись к суетившемуся рядом унтеру, приказал: — Елизар Михайлович, бери своих казаков и за ним. Только Семена оставь. Ему к доктору надо. Я сейчас в казарму заскочу, прикажу всей роте выходить.

— Добре, ваше превосходительство, — угрюмо кивнул унтер. — Казаки, на конь, — раздалась зычная команда, и спустя минуту весь десяток уже двигался в нужном направлении размашистой рысью.

Оставшиеся рядом с капитаном филеры и дознатчики развили бурную деятельность. Оглядевшись, Залесский жестом подозвал одного из них и, указав на сидящего прямо на мостовой Семку, приказал:

— Казака в пролетку и срочно к врачу. Остальным собрать здесь все, навести порядок и трупы в наш морг. И главное, собрать здесь каждую бумажку, каждую пуговицу — в общем, все, что может иметь отношение к делу. Ничего не пропускать.

— Будет исполнено, ваше превосходительство, — коротко кивнул дознатчик.

Петр Ефимович сел в машину и, обняв дочерей, ласково погладил жену по щеке, тихо спросив:

— Как ты, милая?

— Испугалась, — ответила женщина со слабой улыбкой.

— Прости меня. Мне и в голову такое прийти не могло, — повинился капитан.

— Я знаю. Это не твоя вина. Но девочки…

— Мама, а мы и не испугались, мы знали, что папа придет и их всех убьет, — вдруг затараторила старшенькая.

— Героиня моя, — прошептал Залесский, целуя дочерей в макушки и пряча предательски заблестевшие глаза.