Какое странное совпадение: Лу Гериг умер от болезни Лу Герига.

– Вы посмотрите на него! Ему не дашь больше семидесяти шести!

– Чертов лжец.

– Вчера я остановился на светофоре и увидел темнокожую няню с детской коляской, а с другой стороны шла еще одна няня. Она катила в инвалидном кресле старуху.

– Это цикл жизни.

– Скорее насмешка жизни.

– Если повезет, в конце жизни забываешь о гордости, и позволяешь своим близким заботиться о себе.

– Лучше пусть меня придушат подушкой.

– О, наконец-то! А то у меня из задницы уже начали расти грибы.

– Я живо себе это представил.

Если у вас из носа течет, а от ног воняет – вы созданы вверх тормашками.

– Расскажите мне про Коста-Меса. Хорошо тут жить?

– Здесь? Здесь как в могиле.

Спасибо доктор. Извините, она работала в интенсивной терапии? Он что, рок-звезда?

– Что будем делать с Джуниором?

– Он в тюрьме.

– Старый маразматик, пусть там и гниет. Ничего не будем делать.

– Он стрелял в собственного племянника.

Я знал его дольше других. Может, он был гомиком, и ему было не с кем поговорить?

– Дотенгемский шериф. Полцарства за Мортаделлу, а?

– Здесь делают отличные сэндвичи.

– А как ваша болезнь, которую вы подцепили в Глистостане, или как там его?

– Это сойдет за лекарство.

Невероятно. Когда-то у тебя было столько волос, что женщина могла в них вцепиться обеими руками.

Все будет хорошо, Тони. Твои друзья, твои дети, они все очень любят тебя.

Альцгеймер… это смертный приговор. Лет десять-пятнадцать ты шут, а потом умираешь делая под себя. Я знал людей с болезнью Альцгеймера.

– А как вас зовут?

– Не все ли равно? Скоро я сам это забуду.

– Тебе это не кажется диким?

– Что?

– Наша семья. Отец, которого подстрелил наш чокнутый дядюшка.

Знаешь, что интересно? Это заметила Дженис: когда Эйджей говорит о Тони, он не употребляет слово «папа», он говорит: «Энтони Сопрано не умрет».

Привет, Ахмед. И вы тут? Над этим баром пора шатер ставить.

Дядя Джуниор ответит за это, не беспокойся. Я с детства наблюдал, как ты был добр к нему, он не смел так поступать. Это ему не сойдет с рук. Ты мой отец. Я всажу этому чертовому маразматику пулю в башку. Я обещаю. Я не верю, что мы не будем больше все делать вместе. Потому что будем. Я серьезно.

В какой-то степени все белые люди похожи.

Когда-нибудь мы все умрем, и станем такими как это дерево. Не будет ни меня, ни вас, но пока нам нужно тепло, нам нужен тот, кто возьмет на себя ответственность.

Как писатели, мы все немного помешаны на собственной навязчивой идее, мы мифологизируем нашу внутреннюю сущность.

– Он вроде как еще жив, когда они режут его на куски.

– Он замечает это на следующий день.

– На мое первое свидание он принес нам с матерью по дюжине роз, а отцу электродрель за двести долларов.

– Нетипичная история любви.

– Я даже не знаю, любила ли я его несмотря на это, или за это.

– О, Мадонна! Он ужасно выглядит!

– Дядя Поли, так нельзя говорить, только о хорошем.

Парень пригласил меня позировать для мужского постера. Он был гомик, но мне все равно это польстило. А сейчас? Вот, смотри, в морщинах, как дырка у старухи.