Король собирался перейти прямо к делу, понял Рэнд, нахмурившись. Это не сулило легкого окончания разбирательства.

— Совсем нет, Ваше Величество.

Повисла небольшая пауза. Рэнд быстро взглянул на остальных, кто подошел, чтобы присоединиться к ним, встав по обе стороны от импровизированного трона Генриха. Леди была его матерью Маргарет Бофор, герцогиней Ричмонда и Дерби — маленькая и довольно строгая фигура в своем привычном черном платье, похожем на монашеское, и головном уборе в виде фронтона с белыми лентами вокруг лица. Ее кивок в знак частного приветствия символизировал многие годы их совместной работы на благо Генриха. Рядом с ней Рэнд увидел приземистую фигуру Джона Мортона, бывшего епископа Илая и нынешнего канцлера Англии, а лицом к ней стоял Реджинальд Брэй, нормандец, который был недавно назначен Канцлером палатината и герцогства Ланкастер. Никто из них не улыбнулся.

— Мне нечего бояться, — твердо повторил Рэнд, — не имею ни малейшего представления о причине обвинения, выдвинутого против меня.

Генрих поджал губы на мгновение, прежде чем сделать небольшой жест одной рукой:

— Вы недавно развлекали гостью, посланную к вам, чтобы получить защиту и помощь при родах. Нам сказали, что она больше не с вами. У вас есть сведения об этой леди, которые вы бы хотели сообщить нам?

Смертельный ужас шевельнулся внутри Рэнда при этом заявлении. Он почувствовал, как рядом с ним вздрогнула Изабель, но не мог уделить ей внимание, чтобы понять, как она восприняла обвинение.

— К сожалению, нет, сир, — ответил он тоном таким ровным, каким мог заставить себя говорить. — Леди оставалась со мной в течение семи недель и родила ребенка в срок. Когда последний раз я ее видел, она была веселая и энергичная и направлялась к вам.

— К нам?

— Под охраной ваших воинов, посланных сопровождать ее в особняк, пожалованный ей в качестве награды за родовые муки.

Король нахмурился:

— Следите за тем, что говорите, Брэсфорд. Мы не посылали никакой стражи.

Рядом с Рэндом Изабель сделала свистящий вдох. Он не мог винить ее, поскольку чувствовал, как будто таран глухо ударил его в живот. Посмотрев вниз, он увидел, что ее глаза были широко распахнуты и ее нежные карминовые губы были раскрыты, хотя она сразу же вернула своему лицу безразличное выражение, когда встретилась с ним взглядом.

Она стояла с величественной гордостью аристократки до корней волос в платье из темно-золотого бархата почти того же оттенка, что и ее волосы, которое открывало край сорочки, вышитый золотой нитью по вырезу и краям рукавов. Ее чепец был таким же, как и края вуали, которые доходили до локтей. Грудь Рэнда наполнилась странной гордостью за то, что она была рядом с ним.

— Клянусь честью, сир, отряд воинов пришел за ней, — ответил он наконец.

— А младенец?

— Был с ней, конечно, у нее на руках. Я бы послал, чтобы оповестить вас о ее отъезде, но сообщение, доставленное капитаном вашей стражи, запрещало коммуникацию для соблюдения осторожности. Кроме того, я думал, что вы уже знали.

— Да. Мы понимаем, что вы хотите сказать. Тем не менее мы получили другой отчет от человека, который следит за северным регионом нашего королевства. Он дополняет слух, переданный нам вторым источником.