— Я слышал об этом.

— Она скоро должна родить, через пару месяцев — спешное дело, так как свадьба была только в январе. Говорят, король сильно нервничает, потому что Елизавета никогда не отличалась крепким здоровьем. Он постарается, чтобы она не узнала, что его любовница тоже ждала ребенка. Конечно, если именно эта француженка была вашей гостьей, когда произошло убийство ребенка.

Он должен был быть готов к тому, что дама, знакомая со слухами при дворе, сможет выстроить цепочку событий.

— Не было никакого убийства, — сказал он снова.

— Все же кто-то, кажется, убил этого ребенка. Это не слишком удивительно, я полагаю, если принять во внимание многих наследников, умерших при загадочных обстоятельствах, двоих мальчиков Эдуарда IV в Белой башне, сына Ричарда III и многих других. Если младенец был мальчиком, даже незаконнорожденным...

— Это был не... — Рэнд запнулся с тихим проклятием.

— Ясно, это была девочка, дочь Генриха, — сказала она, удовлетворенно откинувшись. — Все равно возможность остается.

Рэнд остановился и спешился с боевого коня, бросив поводья своему оруженосцу Дэвиду, который приблизился достаточно близко, чтобы взять их. Догнав медленно движущийся паланкин за несколько больших шагов, он запрыгнул внутрь и задернул занавеску у входа, закрыв себя внутри с леди Изабель.

Она выпустила из рук мешочек со сладостями и спешно отползла к передней панели паланкина. Подтянув к себе ноги, она обмотала юбку вокруг голых лодыжек.

— Что... что вы делаете?

— Как мне убедить вас в том, как опасно говорить неосторожно? — спросил он, наклонившись к ней, обхватив рукой свое поднятое колено. — Вы можете думать, что вы в безопасности, потому что Генрих улыбается вам время от времени или потому что вы друг его супруги. Но Елизавета еще не коронована и вряд ли будет, пока не произведет на свет наследника трона. Как дочь дома Йорков она остается при дворе с молчаливого согласия, так что не обладает властью, чтобы спасти вас от гнева Генриха. На самом деле она должна держать язык за зубами, чтобы защитить себя от наблюдателей, расставленных вокруг нее матерью короля.

— Леди Маргарет? Она никому не причинит вреда.

— Женщина, которая несколько десятилетий плетет интриги, выходит замуж, чтобы прибрать к рукам деньги, необходимые для создания армии, достаточно сильной, способной посадить ее сына на трон, — от нее можно ждать чего угодно, и вам лучше запомнить это. У леди Маргарет только одна мысль в голове — укрепить положение Генриха. Разгневайте ее, позвольте ей воспринимать вас как угрозу и никто не даст за вашу жизнь ни пенни.

— Почему вас это должно беспокоить? — спросила она так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы услышать. — Зачем вам предупреждать меня?

— Потому что я такой же неискренний, как они, — сказал он в мрачном отчаянии. — У меня тоже есть только одна мысль, которая не имеет отношения ни к королям, ни к королевам.

— И какая?

Она не должна была спрашивать. Это был тот последний толчок, который ему требовался.

Потянувшись к ней, он схватил ее в свои объятия так быстро, что паланкин покачнулся на жердях.