Лавров мгновенно прекратил писать, пронзил сталкера острым взглядом:

– Опять без санкций в Зону ходил?

Кот кивнул в сторону стоявшего в сторонке Акима:

– Вон его из дерьма вытаскивал.

Только теперь академик заметил Акима – и бросился в его сторону, сразу позабыв и про собеседника, и про новую аномалию. Кот даже не обиделся на этот раз. Оно и ясно: Аким сам по себе уникальная аномалия. Единственная в своем роде, так как, помимо прочего, способна перемещаться на своих двоих и совершать глупости. Да в придачу обладает совершенно неотразимым обаянием. Куда уж нам, чумазым, против такого няшки…

– Котляров, ты здесь?

Кот вздрогнул, сделал невольно шаг назад: перед ним возник Разуваев, а за его спиной – тот самый крепыш-охранник, от знакомства с которым до сих пор болели скулы и ребра. «Ну все…» – мелькнуло в голове. Теперь и сбежать не дадут, вряд ли даже Лавров поможет.

– Держи! – тяжелым голосом сказал Разуваев. – Тебя.

Странно глядя на него, шеф безопасности протянул телефонную трубку – старомодного вида, с толстой антенной сбоку. Ту самую, отобранную при обыске. Ничего не понимая, Кот поднес трубку к уху:

– Да…

– Ты что же, думал, я ничего не узнаю? – произнес безликий, но в то же время знакомый голос.

– Брахман?

– А чьего звонка ты ждал? Уж не Кузнецова ли?

Кот ощутил, как лицо заливает краска. Вот и поиграли, блин, в шпионов. Только как же его вычислили?

– Запомни, Кот, Кузнецов – это битая карта, – сухо продолжал голос. – Ему только кажется, что он способен влиять на события. И делает он это только потому, что я ему позволяю.

– Зачем мне все это знать?

– Потому что я хочу дать тебе шанс.

– В чем же моя ценность?

Разговаривать было тяжело: его в упор разглядывал Разуваев, сверлил взглядом, будто сканировал мозг. Но почему-то позволял продолжать этот странный разговор.

– Хороший вопрос. Лично я считаю, что ты свой шанс упустил. Но «Глас Зоны» считает иначе. Я привык ему доверять.

– Что ж, это лестно.

– Не дерзи. Я дам тебе еще одну возможность получить свое место в новом мире. Но с одним условием.

– Я весь внимание.

– Ты отдашь мне Акима.

– Это не обсуждается.

– Ошибаешься. Это уже обсуждается. Поинтересуйся у начальника службы безопасности.

Сталкер поймал взгляд Разуваева. И похоже, оба поняли, о чем сейчас говорят в трубке.

– Я не шучу, Кот. На все даю час. Потом будут крайние меры. Прими правильное решение.

Трубка пискнула, и мягкий женский голос сообщил о разъединении со спутником. Глядя в глаза Разуваева, сталкер медленно опустил трубку.

– Что все это значит? – проговорил он.

– Рахманов сказал, что ты все поймешь, – отрезал Разуваев. – Я не знаю, что у вас там за игры. Одно ясно: мы выдаем полиции Акима, они снимают оцепление.

– Нельзя им его отдавать, – тихо сказал Кот.

– Это еще почему? Может, он натворил что. Я давно уже за ним приглядываю: темнит он что-то. Полиция разберется.

– Убьют они его, понимаете?

– Что? – Разуваев недоуменно моргнул. – Не мели чепуху, Котляров! Это полиция!

– Вы не понимаете…

– Я как раз все понимаю! Вот силы ООН подтянутся – и попрут на Институт. И что мне делать с десятком бойцов? Не стрелять же в ооновцев! А по должностной инструкции в чрезвычайной ситуации я обязан защищать здание и персонал от кого бы то ни было! Парадокс, как говорят наши ученые, и п…ц, как говорят в народе. Малец им нужен – так отдадим мальца, ничего с ним не сделается. Что бы он там ни сделал – суд разберется.