За то время, что они не виделись, герцог Анжуйский возмужал. Его приветствие звучало увереннее, без прежнего юношеского трепета. Елизавете понравился новый герцог, и она встретила его с искренним радушием. Они без труда восстановили доверительные отношения. Показывая герцогу его жилище, Елизавета в шутку сказала, что он, быть может, даже помнит эту кровать. Когда-то они весело кувыркались на этой кровати, дурачась, как дети. И вдруг замерли, переглянулись, поняли: дальше может произойти что-то уже совсем не детское. Потом Елизавета жалела, что тогда не поддалась чувственному порыву. Теперь ей жалеть незачем: герцог снова здесь, и кто знает…

Она вручила ему золотой ключ:

– Этот ключ открывает все двери в моем дворце.

– Ваше величество, это что, приглашение? – спросил герцог, озорно изгибая брови.

– Это означает, что двери Англии открыты для вашего высочества, – улыбнулась Елизавета.

Герцог тоже сделал ей подарок: преподнес невероятно дорогое кольцо с бриллиантом. Елизавета очень обрадовалась подарку, хотя кольцо, скорее всего, было куплено на ее деньги. Главным для нее было внимание принца. Это все-таки не букет увядших цветов. Герцог даже попытался надеть ей кольцо на безымянный палец, чему Елизавета воспротивилась, упрямо надев его подарок на другую руку.

– Это должно подождать! – засмеялась она.

Они снова превратились в нежно воркующую парочку, вспомнив про Лягушонка и Небесную Богиню. До приезда герцога Елизавете думалось, что она уже попрощалась с любовью и сопутствующими наслаждениями. Однако былые чувства вспыхнули с новой силой, и будущее перестало казаться ей унылым и одиноким.

– Вы самый постоянный из моих возлюбленных, – говорила она герцогу, забывая про Роберта, ждавшего ее более двадцати лет, и про тринадцатилетнее ожидание эрцгерцога Карла.

«Мсье Анжу» комплимент понравился. Он схватил руку королевы и начал покрывать поцелуями.

– Я буду называть вас Франциском Постоянным, – светясь от счастья, объявила Елизавета.

Она с наслаждением водила герцога по Ричмондскому дворцу, показывая архитектурную сказку, построенную по приказу ее деда Генриха Седьмого. Этим король желал прославить и возвеличить династию Тюдоров. Дворец украшали купола, башенки, эркерные окна и удивительное обилие королевских гербов. Казалось, их разместили везде, куда мог упасть взгляд ее деда. Елизавета водила своего Лягушонка по лабиринту галерей, по лоджиям, окаймляющим сады. Здешние сады оставались красивыми в любое время года. Танцующей походкой она прошлась по громадному залу, где гулкое эхо отвечало на каждый их шаг.

Елизавета не могла и не желала заниматься никакими делами. Ей хотелось лишь одного: уединиться с герцогом в ее покоях, где они провели столько чудесных, волнующих часов. Она знала: придворные вовсю сплетничали об этом, гадая, чем королева и ее французский гость занимаются наедине. Кое-кто имел наглость утверждать, будто королева подавала своему «французишке» завтрак в постель. Герцог сам подхлестывал эти сплетни, заявляя во всеуслышание, что он дни и ночи мечтает оказаться в постели королевы и показать ей, как он галантен в любовных делах. Придворные изо всех сил подавляли смешки.