… В Москву. А куда же еще? Пока Фанни находилась в Акатуе, ее семья эмигрировала в Чикаго. Однажды в тюрьму пришло письмо от ее родителей, они умоляли администрацию тюрьмы ответить, как поживает их горячо любимая дочь. Администрация ответить разрешила — Фанни продиктовала ответ.
Сейчас адрес сохранился, выезд из России свободный, если постараются, родственники смогут оплатить дорогу до Америки. Может быть, действительно уехать? А революция, счастье народа?
Нет, в Москву! Фанни приютила Анечка Лигит, тоже бывшая политкаторжанка. Ее родственник владел в московской табачной фабрикой «Дукат», построил большой доходный дом на Большой Садовой. Там они и жили, в квартире 5. Фанни говорила, что в их квартире водятся черти (была права — Воланд с компанией потом жили именно там).
Временное правительство заботилась о жертвах царизма — открыло в Евпатории санаторий для бывших политкаторжан, туда летом 1917 года отправилась поправлять здоровье Фанни. Там же познакомилась с Дмитрием Ульяновым — она, между прочим, была очень красивая. Той красотой восточных женщин, которая, к сожалению, слишком быстро вянет, но пока горит — ослепляет, обжигает. Ульянов-младший дал ей направление в харьковскую глазную клинику доктора Гершвина. Каплан сделали удачную операцию — к ней частично вернулось зрение. Конечно, снова работать белошвейкой она не могла, но теперь она ориентировалась в пространстве.
Ну, а в политике она ориентировалась прекрасно, во всяком случае, ей так казалось. Она сразу поняла: большевики — предатели. Они используют власть для своего блага, предав идеалы революции. С ними снова нужно бороться — и любые методы хороши. На память почему-то вновь и вновь приходила отчаянная француженка Шарлотта Корде, зарезавшая Марата. Он ведь тоже утопил в крови Французскую революцию. Может быть, и ей нужно сделать свой самый главный шаг к настоящей революции. Убить русского Марата? Да, ее тоже убьют. Ну и что? Да что ее жизнь — она же полукалека — когда на карту поставлена судьба мира счастье рабочего народа?»…
«Принимая во внимание, что Советская власть переживает исключительно трудный момент, выдерживая одновременно натиск, как международного империализма всех фронтов, так и его союзников внутри Российской Республики, не стесняющихся в своей борьбе против Рабоче-крестьянского правительства никакими средствами от самой бесстыдной клеветы до заговоров и вооруженных восстаний…, исключить из своего состава представителей партии социалистов-революционеров и меньшевиков и предложить всем Советам рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов удалить их из своей среды».
Германский посланник Мирбах был убит в Москве, в Денежном переулке, в одной из гостиных посольского здания, около 3-х дня 6 июня 1918 года. Убийство было совершено при посредстве револьвера и толовой бомбы бывшим членом ВЧК, членом партии левых эсеров Яковом Блюмкиным и фотографом подведомственного ему отдела ВЧК, также членом партии Л.С.Р. Николаем Андреевым.