— Ну, не плачь так, — пытались утешить ее Мариша с Катей, но Инна оставалась безутешной.

— Мало того, что он мне изменяет, так он еще и моих кавалеров взялся устранять, — рыдала она. — Теперь я понимаю, это вполне в его духе, поступить подобным образом. Сам не ам и другим не дам. Собака на сене. Ничтожество!

— Может быть, вы друг друга не поняли? — утешала ее Катька.

— Чего там не понять, если он сам признался!

У нее хватило душевных сил лишь на то, чтобы доплестись до выделенного ей Маришей раскладного диванчика, рухнуть на него и забыться в тяжелом сне, прерываемом редкими всхлипами. А ее подруги продолжали держать совет.

— Лично я не очень-то верю, что Бритый отравил Сержа и Антона, — сказала Мариша. — Это не в его манере. Если бы он уж захотел кого-то устранить, то не стал бы действовать так деликатно, а просто застрелил бы.

— А зачем же сказал?

— Может быть, просто пошутил неудачно, — предположила Мариша. — Инна сказала, что он совсем пьяный.

— Надо нам с ним поговорить, — решила Катька.

— Только осторожно! — взмолилась Мариша. — А то вдруг у него на почве предстоящего развода с Инной нервный стресс. Приедет сюда, да и перестреляет нас всех.

— Буду предельно с ним деликатна, — заверила ее Катька.

И, набрав номер трубки мужа подруги, закричала в нее:

— Слушай, ты, козел! Ты чего себе позволяешь?

Инна и так расстроена, а ты еще ее мужиков убивать наладился! А это, между прочим, прямая угроза процветанию Маришиной фирмы.

В трубке на некоторое время воцарилось молчание. И когда Катька уже решила, что Бритый просто заснул, он внезапно подал голос.

— Я никого не убивал, — заявил Бритый странным голосом. — А что, у Инны уже кто-то есть?

— Уже нет! — рявкнула Катька. — И если ты его не убивал, то чего Инна сказала, что ты признался в убийстве Антона?

— Антон? Ну верно, его я шмякнул, — помявшись, признался Бритый, и у Кати перехватило дыхание, настолько обыденно прозвучало это признание.

Но не успела она толком побледнеть, как муж Инны виноватым голосом добавил:

— Только я ведь не специально. Не видел в темноте, как он мне под колеса вынырнул. Да и не насмерть я его, врачи сказали, что вполне оправится. Эти старые деревенские коты, они, гады, жутко живучие. Только одного я не пойму: откуда Инна об этом случае узнала, если она в городе, а я в поселке? Или она что, следит за мной? Ничего не скажешь, оперативно ей докладывают.

В голосе мужика теперь слышалось такое откровенное самодовольство, что Катька сочла своим святым долгом спустить его с небес на землю.

— Нужен ты ей! — заявила она. — И не думает она за тобой следить. Просто у нас тут несчастный случай.

— А у вас всегда так! — успокоил ее Иннин муж. — За вас волноваться — только нервы попусту переводить. Мне лично надоело! И можете передать это Инне.

И он бросил трубку.

— Даже не поинтересовался, где Инна сейчас, — озабоченно посмотрела Катька на подругу. — Дурной знак!

— Думаешь, они в самом деле навсегда разбегутся? — испугалась Мариша, которой вовсе не улыбалось получить Инну в качестве пациента для многочасовых психотерапевтических бесед, до которых такие охотники женщины в период развода с пусть и опостылевшим, но все же мужем.