– Чему соответствуют слезы в пробирках? – спросила она.
Ученый забрал книгу у них из рук и перевернул несколько страниц. Указал пальцем на фотографию, которая занимала весь разворот:
– Одна-единственная эмоция: боль.
Люси представила себе Рамиреса, пытающего Летицию и собирающего слезы, катящиеся у нее из уголков глаз. Виго изъял стеклянную трубочку из пальцев Николя и поставил ее на место.
– В каждой пробирке от тридцати до пятидесяти миллилитров, что дает нам разброс от тысячи до тысячи пятисот слезинок. Те, кто их пролил, должны были плакать часами, чтобы заполнить пробирки до такого уровня.
– Те, – повторил Николя. – Это женщины или мужчины?
Виго поджал губы, закрыл книгу и положил ее на стол. Со вздохом посмотрел на штатив с пробирками:
– Тринадцать склянок. Тринадцать совершенно различных химических составов. Эти слезы принадлежат тринадцати разным людям, в чем я совершенно уверен. Мужчины, женщины, молодые, старые? Невозможно определить. Единственное, что есть общего у этих пробирок: они были наполнены болью в чистом виде.
Пока Люси, не шевелясь, смотрела на стеклянные трубочки, Николя переваривал услышанное. Тринадцать… У нее не укладывалось в голове. Каким номером была Летиция? Совершил ли Жюльен Рамирес еще двенадцать похищений? Пытал ли он и убил ли этих людей? Безумные, невероятные предположения, даже для копа, закаленного работой на Орфевр, 36.
Николя думал о фреске, нарисованной на стене у Рамиреса. О насечках на его теле. В глубине души он не желал в это верить, но сегодня ему пришлось столкнуться с мерзкой реальностью: тринадцать человеческих существ были унесены дьяволами…
– Можно определить их ДНК?
– Этим я и собираюсь сейчас заняться, только уже в генетической лаборатории. Но не питаю особых надежд. ДНК содержится в ядре клеток, а в слезах их обычно нет, как и в моче. Хотя вполне возможно, что они захватили с собой немного генетического материала, когда скатывались, или же это сделал тот, кто их собирал. Надеюсь, нам повезет, и мы обнаружим мельчайшие чешуйки кожи в некоторых пробирках, которые позволят восстановить характеристики ДНК. В любом случае я буду держать вас в курсе, разумеется.
Он пожал им руки:
– Удачи вам! У меня такое ощущение, что она вам понадобится.
Оказавшись снаружи, Николя обошел здание и встал лицом к Сене, скрестив руки и скрежеща зубами. Он отчаянно нуждался в дозе кокса. Уставившись на волны, он сосредоточился на плеске воды, чтобы вернуть себе спокойствие.
– Когда Камилла умерла, я… я чувствовал, что ничего ужасней уже быть не может. То, что они с ней сделали… это выходило далеко за рамки того, на что способен человек. Сегодня у меня ощущение, что ту же пластинку поставили с начала, что все пошло по новой. Тринадцать человек… Тринадцать, ты хоть отдаешь себе отчет? Где они, все эти люди? И почему? Почему?
Он наподдал ногой по гравию, выбив тучу мелких камешков.
– Рамирес мертв, он жертва, но мне кажется, он и есть монстр. Он собирал слезы тех, кто попадал ему в руки, их самую интимную, самую драгоценную составляющую. Что творилось в голове у этого психа?