— Как же я без сопелек маленькой принцессы жить буду? — Акила набрал в ладонь воду и умыл меня.
— Да, и кому же ты будешь свои сопли показывать? — завыла я.
— Действительно, Альфе великому и пожаловаться кроме жены некому, за слабость примут. А так ты, любовь моя, выслушаешь, поймёшь.
— Пойму, — всхлипывала я.
— Иди ко мне, маленькая принцесса, — усмехнулся Акила, и взял меня на руки. Я тут же обхватила его, прижалась крепко.
Альфа стал успокаивать меня. Тёплые волны окутали. Нет, они не проникали в сознание, просто убаюкивали, умиротворяли и спасали от неизбежной истерики.
Мы уходили в лес. Пожара так и не случилось, все искры, что тронули соседние деревья, потухли, это радовало моего внутреннего человека. С каждым днём его становилось всё меньше и меньше, возможно, совсем скоро я обернусь. Альфа во всём разберётся, почему я до сих пор не зверь.
— Поцелуй меня, — попросила я, продолжая заворожённо глядеть на удаляющийся берег реки, где произошло так много странных судьбоносных встреч. — Или ты не можешь после минета… В смысле утреннего минета. С тобой.
— Спасибо, принцесса, что уточнила, а то что бы я мог подумать, — ехидно и напевно протянул мой Акила. — Юная харза в обществе двух Демонов. — Он гладил меня по спине, приласкал к себе. Прямо на ходу губами сквозь колючую бороду собирал мои слёзы с лица. — Конечно же я не боюсь вкусов и запахов, они наши с тобой. Весь мир, как декорация к моему выступлению, и только тебя всерьёз воспринимаю.
— Хоть кто-то, — горько усмехнулась я. — У меня, Акила Деянович, никого нет… Вообще никого. Только ты и три волчицы.
Он укрыл меня собой, и наконец-то подействовали его волны спокойствия, я плакала, но теперь от счастья, в его крепких объятиях. Лицом пряталась в ароматных запутанных волосах Альфы.
Горячий, сильный.
Мой волк, мой муж, мой Альфа!
— Брелок зачем взяла? — неожиданно усмехнулся Акила, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Отведи меня, пожалуйста, к обрыву над морем, я скину его. Это будет такой ритуал — утоплю своё прошлое.
— Какая ты интересная, Теона Тара.
Ты — моя любовь
— Медвежонка надо было убить, — говорил Акила, ведя меня за собой по лесу за руку. — Мёртвый медвежонок не приведёт в это место взрослых медведей.
— Как бы я смогла убить ребёнка? — оторопело смотрела ему в спину.
При ходьбе шевелились мышцы, и крылья казались настоящими. Он их распустит? Летать Акила умеет?
— Никак конечно, ты же челОвечка, — он глянул через широкое плечо подмигнул мне, в бороде добрая улыбка.
Вот с такой доброй улыбкой Альфа мог убить Меланью, Игорька и думается мне, трёх котят тоже запросто. Он жил по волчьим законам и судить волка за это нельзя.
— Ничего не будет за то, что я её отпустила.
— Поверь своему Альфе, она в укусах приплывёт домой, папа спросит: «Кто?». Медведи, принцесса, упёртые. Они может не из чувства мести пойдут, они её заменят на якобы праведные позывы. Допустим, решат, что это место угрожает мирному существованию не враждующих оборотней, то есть их семьи И придут с зачисткой. А убивают они всех, и котолаков, и волков. При этом насилуют. Волки не насилуют, когда ходят на разбой. Убиваем мы и всё. Медведи, какую девку поймают, не упустят. Выжить после медведя простой челОвечке будет очень сложно.