– Поверь мне: именно что собственноручно, – стоял на своем Эдик. – Я сам видел, как он страдал, стоя перед прилавком с елочными игрушками. А потом нес этот шар на кассу.

– Тогда вдвойне приятно, – бросила Варя легкомысленным тоном, который не совсем соответствовал ее настроению. – Видишь, какой он у нас ответственный. Надо его ценить вдвойне!

– Я как раз сам хотел тебе посоветовать, – сказал Эдик.

Варя между тем испытывала странные чувства. Словно внутри у нее расцвела улыбка, и от этой улыбки стало щекотно где-то в районе сердца. Она посмотрела на шар, который Карпухин выбрал для нее в магазине, и осторожно прижала его к себе.

Между тем Глеб ждал ее в кабинете с подарочной коробкой чая и красивой чашкой. На чашке была нарисована большая рыжая кошка.

– С Новым годом, Варя! – сказал он. – Это тебе подарок. Чтобы в нашем коллективе тебе было тепло!

Он наклонился и поцеловал Варю в щеку. Поцелуй был милым и невинным. Макс Юргунов делал вид, что ничего не замечает – как обычно. Варя была рада до смерти, что Глеб так себя повел и не стал устраивать никаких показательных выступлений. «Значит, у него есть чувство меры, – решила она. – За это он мне еще больше нравится».

Конечно, он ей нравился! Стал нравиться после того, как приступил к осуществлению своего плана. Его обаяние пленяло и казалось опасным. Непонятно, какого рода была эта опасность – торжество физического превосходства или власть характера, – но она привлекала и соблазняла Варю.

Распрощавшись с коллегами и получив кучу добрых пожеланий, Варя свалила подарки на заднее сиденье машины и достала из багажника тряпку, чтобы протереть боковые стекла. Именно в этот момент рядом возник Ружейников. Он был в расстегнутой дубленке, он него валил пар, пропитанный алкоголем. Варя неожиданно испугалась, потому что у Ружейникова были очень злые глаза.

– Когда-нибудь, Тучина, – выдохнул он ей прямо в лицо, – я объясню, за что тебя ненавижу. Но не теперь.

Он сделал шаг назад, покачнулся, но все-таки устоял. И пошел, покачиваясь, к калитке. Снег скрипел у него под ногами. Варя так растерялась и расстроилась, что не нашлась с ответом. Некоторое время она бегала вокруг машины и усиленно терла стекла – до скрипа. Чистила щеткой сухой снег, запорошивший крышу и капот. Лишь немного успокоившись, села за руль. И как только выехала со стоянки, сразу же включила радио – на полную катушку. На ее любимой волне Элтон Джон пел что-то проникновенное, и Варю охватила щемящая грусть.

В прошлом году и в позапрошлом тоже она встречала Новый год с Владиком. Они заказывали места в загородном отеле, который организовывал прекрасные новогодние программы, ужинали в ресторане, наслаждались праздником, общим весельем, музыкой, а потом оставались одни в номере, пили шампанское, дурачились, любили друг друга. Горько Варе бывало потом, к вечеру следующего дня, когда Владик, вравший жене про обязательное присутствие на корпоративе, должен был возвращаться. Они разъезжались по домам, и Варя страдала. У любящих супругов, которые редко видятся, есть общий дом, традиции, а у них не было ничего. Хотя в душе Варя была убеждена, что настоящая любовь, какие бы обстоятельства ни вставали у нее на пути, рано или поздно обязательно должна привести к абсолютной душевной близости. Ей нужен был источник тепла, который согревал бы ее сердце.