— Что-то вы долго топчетесь на месте, орденоносная бригада, — сказал на очередном совещании начальник. — Мне это дело вот где, — он похлопал себя ладонью по шее, — вы, между прочим, по городу бегаете, воздухом дышите, а я перед начальством отдуваюсь. Молчишь?

А что Данилов мог ответить? Ничего. Совсем ничего.

После совещания начальник попросил его остаться, сел на диван, расстегнул крючки на воротнике гимнастерки.

— Ну, давай, Иван Александрович, вместе помозгуем над этим ребусом. Что же у нас есть?

— Немного.

— Это как смотреть. Есть Шантрель, есть приметы всех четырех, ну, двух можем списать. Какие размеры обмундирования похищены?

— Пятьдесят четвертый, третий, два пятьдесят вторых, четвертый и сорок восьмой, третий рост.

— А во что убитые одеты были?

— Пятьдесят четвертый, третий, пятьдесят второй, четвертый.

— Значит, остались двое: один ростом около 176, а второй — 161 — 165. Так?

— Так.

— Теперь, что дал ГУМ?

— Отпечатки принадлежат убитому, некоему Музыке Станиславу Казимировичу, проходившему по делу о вооруженном нападении на инкассатора в Брестской области.

— Новое наследие проклятого прошлого.

— Вроде того. Он к нам в картотеку попал после воссоединения западных областей. До этого, как указано в справке, промышлял контрабандой.

— Подарочек. Непонятно только, почему он там не остался. При немцах ему бы хорошая должность нашлась. Ты обрати внимание: Попова из промкомбината тоже говорит о Минске, и груз Шантрель оттуда доставил, а города не знает.

— Да, я уж думал об этом.

— Ну и чего надумал?

— Решил: пусть и Королев голову поломает.

— Передал ему данные?

— Официально письмо послал. Я к тому, что и Широков с Минском был связан.

— То-то и оно. Папиросы есть?

— Нет, кончились.

— Подожди, я у Осетрова возьму, у него в столе всегда лежат. Где он их только достает?

Начальник вышел и вернулся с черной пачкой, на которой золотыми буквами были написано: «Герцеговина флор».

— Смотри, чем разжился, — засмеялся он.

— Где он их берет? — завистливо поинтересовался Данилов. Он взял одну папиросу, понюхал ароматный табак.

— Тайна. Личная тайна Осетрова. Сам пытался узнать, не говорит. Но вернемся к нашим баранам. — Начальник глубоко затянулся, с силой выпустил струю дыма.

— Есть еще Гомельский.

— Между прочим, большая сволочь. Гастролер. Что о нем известно?

— Глухо. Как в воду канул. Его группа Муштакова ищет, город весь перевернули, пока ничего.

— Теперь Спиридонова, старушка божий одуванчик, наблюдение за ее квартирой ведется?

— Круглосуточно, но пока ничего интересного.

— Дай-ка мне акт баллистической экспертизы. Так... Понятно... Так... — Начальник внимательно прочитал заключение экспертов.

— Я уж распорядился. Если где-нибудь будет применен наган или ТТ, все данные к нам.

— Только по Москве?

— Нет, и по области тоже.

— Хорошо.

— Кроме того, есть еще Григорий Яковлевич Шантрель 1900 года рождения. Его и Гомельского фотографии и приметы отправлены на все контрольные пункты, всем отделениям. Ориентировки разосланы представителям госбезопасности и работникам особых отделов. Москву им покинуть практически невозможно.