Именно эта образованная либеральная интеллигенция и сформировала в 1905 г. партию кадетов. Ее сущность, пожалуй, наиболее точно была отражена в меморандуме, составленном кружком сенатора Римского-Корсакова: «Демократическая по названию, она по составу является чисто буржуазной, не имеет собственной платформы, а потому вынуждена поддерживать лозунги левых… Без союза с левыми, без козырей, вынутых из чужой колоды, кадеты представляют собой всего-навсего большое сборище либеральных юристов, профессоров, министерских чиновников и ничего более»^>{744}.

Подобное мнение высказывал и министр внутренних дел России П. Дурново: «За нашей оппозицией (имелись в виду думские либералы. — В. К.) нет никого, у нее нет поддержки в народе… наша оппозиция не хочет считаться с тем, что никакой реальной силы она не представляет»^>{745}. По словам Н. Бердяева: «Либеральное движение было связано с Государственной Думой и кадетской партией. Но оно не имело опоры в народных массах, и лишено было вдохновляющих идей»^>{746}. По меткому замечанию лидера эсеров В. Чернова, кадеты представляли собой лишь «штаб без армии»^>{747}.

Либералам действительно не на кого было опереться, поэтому им оставался только вынужденный союз с левыми, идейно же либералы его полностью отвергали. Сам лидер кадетов П. Милюков в этой связи с гордостью говорил в 1905 г.: «Я организовал в России первую политическую партию, которая совершенно чиста от социализма»^>{748}. «Этой “чистотой от социализма” — отмечал М. Горький, — кадеты и… гордятся, а так как демократия не может быть не социалистична, то естественно, что кадетизм и демократия — органически враждебны»^>{749}. Кадеты называли себя приверженцами демократии, в смысле политической принадлежности идеалам Запада, но в реальных условиях России они становились ее врагами.

На истоки российского либерального антидемократизма указывал Н. Чернышевский, который еще в 1858 г. писал: «Либералов совершенно несправедливо смешивают с демократами… Демократ из всех политических учреждений непримиримо враждебен только аристократии, либерал почти всегда находит, что при известной степени аристократизма общество может достичь либерального устройства. Поэтому либералы обыкновенно питают к демократам смертельную неприязнь… Либерализм может казаться привлекательным для человека, избавленного счастливою судьбою от материальной нужды <…> либерал понимает свободу формально — в разрешении, в отсутствии юридического запрещения, он не хочет понять, что юридическое разрешение для человека имеет цену только тогда, когда у человека есть материальные средства пользоваться этим разрешением»