Судя по лицу Шама, пока мои одуванчиковые теории не вызывали у него особенного восторга - вестимо, всё ещё пытался понять, что это такое меня покусало. Зато Овита внезапно прониклась (до сих пор поражаюсь тому, какой она в душе ещё ребёнок):

- Господин монах! А вы ведь заклинатель ветров, так?

- Я?!

Шам закатил глаза и снова начал бормотать что-то насчёт самого нелепого на свете колдуна. 

- Ну вы ведь оставляете подарки ветрам! Я сама видела, - пояснила Овита. - Так почему бы вам не попросить их позаботиться о семенах?

Это официально самый странный разговор в моей жизни.  

- Это так не работает, - сказала я. - Видите, сколько на этом поле одуванчиков? Как тут обо всех позаботиться?

Истинная правда: там, где мы остановили наш арендованный фургон и обосновались на привал, одуванчиков было так много, что аж почти до горизонта. 

- Жаль, - сказала Овита. - Это несправедливо как-то. Кто-то вырастет лучше и краше, кто-то - хуже, а кому-то вообще не зацвести. И всё это лишь из-за того, что так подул ветер.  

Н-да... стоило бы догадаться, что у неё возникнут такие ассоциации.

- Вечно вы, господин монах, как расскажете - хоть вой, - тут же встрял Джоджи. - Я всегда говорил: от большого ума - большие проблемы. Сильно умный и себе житья не даёт, и другим тоску создаёт. Думает, и думает, и думает... Росли себе - и пускай растут. Одно слово - бурьян. 

Я прикусила губу. Глупо как-то получилось!

- Ладно, - сказал вдруг Шам. - Я тогда тоже поучаствую.

- В чём?

- Как - в чём? В размножении одуванчиков, - ветер был убийственно серьёзен. - В их судьбе.

- Правда? - поразилась Овита.

- А то! - Шам ухмыльнулся, и белые крылья раскинулись у него за спиной. А потом он взмыл в небо, и...  

Шам... он очень сильный ветер. Холодный, пронизывающий и звонкий, приносящий с собой крохотные краеугольные снежинки, двигающий грозовые облака, поднимающий буруны сердитых волн; он совсем не похож на степные ветра. Конечно, он сбил нас с ног - это очевидно, как же иначе? Но мы быстро об этом забыли, потому что над нами в небо взмыли тысячи тысяч семян. 

Казалось, что началась метель. Казалось, что вокруг нас вращается белый пушистый водоворот. А потом Шаму пришло в голову, что можно порадовать нас - танцующими белоснежными парами, и башнями, и драконами (неужели и впрямь где-то водятся?)... Он рисовал и рисовал для нас одуванчиковые картины. И я не помню, как так получилось, что мы хохотали все вместе, что я взвизгивала от восторга, что Овита прыгала от радости, а Джоджи что-то радостно кричал в небеса.

Просто оно иногда случайно получается - счастье. 

***

После "одуванчикового инцидента" в нашей группе, путешествующей под лозунгом "безумие, крылья, осёл и мошенничество", установилась милая, но немного неловкая атмосфера. Такое бывает, когда вы вроде как уже совершенно точно не чужие люди (и ветры), но и близкими друг друга считать пока не получается. Не дают сомнения, и жизненный опыт, и невесть-какие-всякие различия... но больше страх, конечно.

Впускать кого-то в сердце всегда страшно. Такие дела. 

Вот мы и делали вид, будто ничего не случилось. Смотрели на сменяющие друг друга нескончаемые поля, обменивались вялыми шуточками и останавливались в одинаковых, как под копирку, придорожных трактирах.