Что ж. Это был ее выбор. И он, наконец, его принял.

Темная ладонь, смуглая, как тростниковый сахар, осторожно скользнула по мягким снежным локонам. Дариэн чувствовал, что силы стремительно возвращаются к девушке, и, возможно, уже завтра утром она очнется от магического сна.

Даже сейчас на ее щеках играл здоровый румянец, а сердце стучало в спокойном уверенном ритме. Понадобилось всего одно вливание энергии, и токи жизни заработали с прежней силой. Жаль, что он не догадался попробовать раньше. Хотя, ведь тогда она провела бы с ним значительно меньше времени…

Хрупкое женское тело было абсолютно обнажено и прикрыто лишь тонкой шелковой простыней. Этого требовала медик для доступа свежего воздуха к телу и магическим каналам. В комнате было тепло, и замерзнуть было невозможно, поэтому князь не спорил.

Но вот сейчас он вновь лег рядом с ней поверх одеяла и закрыл глаза, стараясь не думать о совершенных изгибах, скрывавшихся под тканью.

И вдруг девушка сладко потянулась во сне, и на губах ее появилась улыбка. Изогнулся тонкий стан, прохладный шелк съехал чуть вниз, обнажая круглое белое плечико.

Дариэн задержал дыхание. А затем приподнялся чуть выше и оперся о согнутую в локте руку, рассматривая счастливое женское лицо. Оно будто источало свет в полумраке комнаты, и повелитель Хаоса не смог не улыбнуться в ответ.

— Моя княгиня… — ласково прошептал он, любуясь ямками на щеках, алой линией мягких губ, длинными густыми ресницами, отбрасывающими на кожу пушистые тени.

И осторожно, боясь потревожить, он склонился к ней, бережно целуя в уголок рта.

Прикосновение было крохотным, едва заметным. Но и оно обожгло мужчину. Кожа Эленики казалась нежной и теплой. И даже краешек губ был слаще дикого меда.

Он наклонился еще немного и поцеловал щеку, стараясь запомнить ощущение персиковой мягкости.

Снова лег и, закрыв глаза, втянул воздух рядом с водопадом волос, понимая, что пьянеет от ее запаха. Сердце начинало стучать очень быстро.

Он не собирался ее будить, хотел лишь легонько прикоснуться к женщине, бывшей для него слишком дорогим сокровищем.

Потерся носом о маленькую ушную раковинку и, не имея сил отказать себе, осторожно взял мочку в рот, слегка посасывая.

Мгновенно бросило в жар. Дышать становилось тяжело. Каждое крохотное движение отзывалось в груди разливающейся лавой, кружа голову, как настойка Огненной крови.

Пора было заканчивать это безумие, если он не хотел окончательно потерять контроль. Но в тот момент, как он уже почти нашел в себе силы отодвинуться и встать, прекратив целовать крохотное ушко, Эленика вдруг пошевелилась и порывисто вздохнула, едва разомкнув алые губы. А затем отклонила голову назад, открывая красивый изгиб шеи и плеч.

Дариэн, как завороженный, не мог отвести взгляда. Она будто приглашала его спуститься ниже, поцеловать ее, коснуться маленькой ямочки над ключицей…

Всего один раз…

И он скользнул губами по светлой коже, от которой было невозможно оторваться. Самой красивой коже в мире.

Потом легонько провел пальцем от подбородка к груди, опуская вниз тонкую шелковую простыню, которая ни с того, ни с сего, стала так аппетитно топорщиться на розовых сосках.