После 1945 года продолжали работать по тем же принципам, хотя и без сколько-нибудь сопоставимого идеологического обрамления. Но что могло измениться? После окончания Второй мировой войны многие законы сохранились (часть из них в виде законов отдельных федеральных земель или в несколько иной форме, но с прежними целями). Вряд ли можно спорить с тем, что представления, о которых шла речь в этой главе, составляют часть истории «лесного мифа».

Вскоре после окончания войны обнаружилось, что во времена Третьего рейха принцип устойчивого лесопользования не соблюдался, в стремлении к автаркии леса активно вырубались. В последующие годы также не приходилось надеяться на восстановление этого принципа в масштабах страны. Не только в Германии, но и во многих соседних странах была сильно нарушена инфраструктура. Сложная сеть, по которой распространялись уголь и другие виды топлива, еще не восстановилась. В холодные зимы послевоенных лет негде было достать угля, и люди, как в далеком прошлом, шли в соседний лес и незаконно рубили деревья на дрова. Прервались прежние торговые связи между странами-поставщиками древесины и странами-потребителями. «Железный занавес» остановил экспорт древесины в Европу с востока, а для налаживания новых контактов требовались годы. Советский Союз, на территории которого находились крупнейшие в Европе леса, нуждался в аномально большом количестве древесины, в Швеции и Норвегии потребности в древесине тоже возросли.

При общем дефиците леса в Европе державы-победители возмещали его в первую очередь за счет побежденной стороны. Финнам пришлось поставлять лес в Советский Союз. Французы вырубили и вывезли во Францию обширные леса в своей оккупационной зоне Германии. То же самое в своей оккупационной зоне планировали сделать англичане, но их план не был исполнен.

Очень быстро, уже в 1946 и 1947 годах, немецкие лесоводы и служащие лесных ведомств собрали аргументы в защиту лесов. Они подчеркивали значение леса в поддержании водного баланса: в лесных регионах сток воды более равномерен, что препятствует эрозии почв и делает водоток в ручьях и реках более стабильным, даже в самые жаркие периоды. Говорили о том, что энергию ручьев и рек можно использовать только при относительно равномерном течении воды, а долинные гидроэлектростанции необходимо окружать лесами, чтобы предотвратить заиливание искусственных водоемов; о том, что в горах защитные лесные полосы задерживают снежные лавины и осыпи; о роли леса в стабилизации климата и поддержании здоровья и благосостояния общества. Обобщив все это, делали вывод: уничтожение лесов Германии приведет к многочисленным проблемам в создании современной промышленной инфраструктуры в Центральной Европе. Ясность и четкость доводов и данных, оперативность подготовки доклада в послевоенной обстановке всеобщего хаоса, свобода от идеологии доказывают, что сотрудники лесных ведомств и служб и во времена Третьего рейха думали далеко не только о создании «окончательных» лесов. Немецкая лесная наука прекрасно функционировала вопреки тоталитарной власти, войне и послевоенной разрухе.