Подытожим: ситуация неэргодична, когда наблюдаемые прошлые вероятности неприменимы к будущим процессам. Где-то появляется знак «стоп», поглощающий барьер, который останавливает людей со шкурой на кону, – однако система в целом неизменно склоняется именно к этому пути. Мы назовем конечный итог «крахом», потому что переход за барьер необратим. Ключевая проблема в том, что, когда есть вероятность краха, анализ эффективности затрат теряет смысл.

Посмотрим на пример более страшный, чем эксперимент с казино. Предположим, группа людей играет в русскую рулетку за миллион долларов каждый – основной нарратив «Одураченных случайностью». Пять человек из шести получат деньги. Используя стандартный анализ эффективности доходов, вполне можно утверждать, что вероятность выигрыша составляет 83,33 %, иначе говоря, «ожидаемая» средняя доходность на выстрел равна 833 333 долларам. Но если продолжить играть в русскую рулетку, вы закончите свой путь на кладбище. А там ожидаемую доходность рассчитать невозможно.

Посмотрим, почему «статистическая проверка» и «научные» утверждения совершенно недостаточны, когда мы сталкиваемся сразу и с проблемой краха, и с повторными рисками. Возьмем утверждение «согласно статистике, полет на самолете безопасен с вероятностью 98 %»; если бы мы летали на таких самолетах, практически ни один опытный пилот не выжил бы. Во время моей войны с машиной Monsanto защитники генетически модифицированных (трансгенных) организмов постоянно трясли анализом эффективности затрат (часто мошенническим и подогнанным под результат), забывая об анализе хвостовых рисков для повторных рисков.

Психологи определяют нашу «паранойю» или «уклонение от риска», ставя на человеке один эксперимент, а потом объявляя, что люди – «инвалиды по рациональности», потому что у нас есть врожденная склонность «переоценивать» низкие вероятности. Они умудряются верить в то, что участники эксперимента никогда не примут на себя хвостовой риск! Как мы показали в главе о неравенстве, карьерные ученые в области социальных наук – «инвалиды от динамики». Никто из них не в состоянии понять, что такое поведение – и это очевидно вашей бабушке – несовместимо с въевшейся в нас логикой повседневности, логикой, которая куда более строга. Выкурить одну сигарету совершенно неопасно, и анализ эффективности затрат покажет, что отказываться от такого удовольствия при столь низком риске иррационально! Однако курение убивает, если выкуривать определенное количество пачек – десятки тысяч сигарет – в год; другими словами, если мы подвергаемся риску вновь и вновь.

На деле все еще хуже: в реальной жизни каждый мелкий риск укорачивает ожидаемую продолжительность вашей жизни. Если вы ходите в горы, а также ездите на мотоцикле, а также знаетесь с мафией, а также летаете на маленьком личном самолете, а также пьете абсент, а также курите, а также занимаетесь паркуром вечером в четверг – ожидаемая продолжительность вашей жизни значительно сокращается, хотя любое действие само по себе на нее почти не влияет. Повторение рисков превращает паранойю по поводу маловероятных событий, даже «патологическую», в абсолютно рациональную.