Что только не взбредет в голову.

Реальность обернулась парой грузовичков и развалюхой в трущобах.

Лашез и Баттерс добрались до города на пикапе Элмора. Мартин в другой машине ехал следом за ними. Сообщники решили, что им нужно два фургона, по крайней мере на первое время.

Баттерс и Мартин поймали Элмора в сарае. Сэнди дома не было, она объезжала лошадей. Приятели потребовали ключи от пикапа.

— Всего лишь на одну ночь, — заявил Баттерс, придвинувшись к Элмору вплотную. — На тот случай, если нас остановят копы, у Мартина есть права и техпаспорт, но нам нужно подстраховаться. Мы ничего не сделаем с твоей тачкой.

— Парни, я же вам сказал: сегодня мы перевозим вещи, — пролепетал Элмор.

Эта парочка, Мартин и Баттерс, внушала ему ужас. Мартин — явный торчок, латентный гей, влюбленный в Лашеза. Баттерс — самый настоящий псих с безжизненными глазами черепахи.

Элмор попытался высвободиться, но Мартин сунул руку в его карман и вытащил ключи. Когда же Элмор попытался их отобрать, его с другого бока прижал к стене Баттерс.

Сжав в кулаке ключи, Мартин пообещал:

— Мы их тебе вернем, приятель.

Дом, двухэтажная развалюха из листового проклепанного железа в одном из переулков района, известного как Лягушатник, снаружи требовал покраски, изнутри — немалого количества дихлофоса.

Полподвала было залито водой. Распределительный щиток, повисший над мокрым полом, явно снился начальнику местной пожарной охраны в кошмарных снах. Для непритязательного жилища Мартин приобрел на благотворительной распродаже три армейского образца кровати, неряшливый, поносной расцветки диван, два кресла в тон, кухонный стол и несколько стульев, а также новенький телевизор «Сони».

— Хорошее место, если, конечно, обойдется без пожара, — прокомментировал Мартин. В доме пахло мокрой штукатуркой и подгоревшей яичницей. — Проводка в подвале еще та.

— Слушай, все отлично. — Лашез оглядел помещение.

Никакой сети подземных коммуникаций, никаких генераторов «Хонда». Никаких мин-ловушек.

В тот вечер Баттерс, откинув голову назад и закрыв глаза, сидел на одном из шатких стульев. Мартин, скрестив ноги, устроился с банкой пива на полу. Разложив рядом с собой стрелы, он менял старые наконечники на новые, время от времени бросая на Лашеза взгляды, полные сексуального обожания.

— Мы должны их уделать, — произнес Дик, держа в руке стакан с бурбоном. — Мы слишком долго болтаем. Все болтаем, болтаем и болтаем… Но теперь, когда они застрелили Кэнди и Джорджи, мы им вломим.

— Тогда нам всем крышка, — отозвался Мартин.

В свете лампы его борода казалась огненно-красной.

— Возможно, — равнодушно согласился Лашез и сделал глоток из стакана. — Тебе не все равно?

Мартин, продолжая возиться со стрелами, примерно минуту молчал.

— Меня уже все достало. Я готов.

— Ты мог бы свалить на север, в Юкон.

— Да я уже был там, — ответил Мартин. — Чертовы канадцы. Все они — сплошной коммунистический сброд. На Аляске лучше.

— Тогда в Мексику.

— Я же американец.

Лашез кивнул.

— А ты, Ансель?

— Сначала хочу покончить с этим делом, — ответил Баттерс.

— Нам нельзя торопиться. Нужно все хорошенько обмозговать.