Через неделю у меня как раз в это время факультатив по политологии – не беда, если пропущу. Ресторан дорогой, но мне волею случая как раз подкинули хорошую сумму денег, в которой я не особенно нуждалась, но приняла. Ее хватит и на ресторан, и на парик, и на очки в пол-лица. Один разочек только гляну на мужчину, когда он не знает о наблюдении, и сразу же успокоюсь. Если ему только не приспичит как раз в этом эксперименте подкинуть мне поводов для беспокойства.

Парик был рыжим и довольно пышным – мне кажется, такое густое каре из реальной головы невозможно вырастить. Но я выбрала его, едва примерив, – такая прическа меняла меня до неузнаваемости. Пришлось, кроме очков, купить себе еще и широкое платье, которое сильно меня зрительно полнило. Не особенно мне идет, зато рушит привычные ассоциации. Столик забронировала заранее по телефону – специально в другом конце зала, поближе к окнам и подальше от директорского места. Но такое, чтобы мне хотя бы издали было все видно. Содрогнулась от цены за резерв, но быстро о ней забыла – эти деньги я не слишком большим трудом заработала, чтобы пожалеть их на удовлетворение настоящего любопытства. Ну и зеркало однозначно подтверждало, что узнать меня с расстояния двадцати шагов просто невозможно.

Пришла на полчаса раньше. Села полубоком, очки оставила на носу. Заказала то же блюдо, которое здесь уже пробовала – и официанта своей уверенностью порадовала, и не рисковала нарваться на несъедобный сюрприз. Развернула глянцевый журнал, чтобы тщательно и очень долго изображать беззаботный отдых во время трапезы. Не надо сейчас смеяться и говорить, что с журналами в рестораны ходят только предынсультные брокеры, у которых нет возможности даже на секунду вынырнуть из рабочего режима. Зато поза сразу становится расслабленной и руки чем-то заняты, что немаловажно, когда ты в такие места являешься в одиночестве и исключительно для слежки.

Григорий Алексеевич проследовал к своему столу именно тогда, когда я ожидала. В тринадцать ноль-ноль он выходит из кабинета, а потом несколько минут пугает нормальных людей своим вождением. Я беззаботно перелистнула страницу и уставилась на очередную рекламу тонального крема. Даже если директор просто пообедает и уйдет, я смогу выяснить, как он общается с местными официантами, перенес ли свою неожиданную вежливость на них, что, по сути, будет являться доказательством или опровержением его двуличия.

Но еще на странице с тональным кремом раздался его голос – и, к сожалению, не в адрес официантов:

– О, уборщица? Рад встрече.

Я сначала челюсть уронила, лишь затем со скрипом повернула голову в его сторону. Пришлось с ужасом убедиться, что он уже в трех метрах от меня и явно не встретил какую-нибудь другую «уборщицу», что здорово подняло бы мне настроение.

Как? Как он меня узнал?! Причем моментально и с такого расстояния! Я могла обманываться по поводу изменения своей фигуры фасоном платья, но никто – ровным счетом никто на свете – не вглядывается в первые же секунды в каждого посетителя в зале, чтобы убедиться, не переодетый ли это знакомый!