Нацики так и пропали, возвращаться к уничтоженной колонне они не стали. Я телекинезом удалил осколки из ран, заодно почистив их, чтобы чего не попало с осколками, и перевязал. Перевозочный пакет нашёл в кармане брюк у мехвода. Хватило перевязать. Потом стал лечить голову. Полчаса, часть проблем убрал, слух тому восстановил, и седой танкист зашевелился, пытаясь сесть.
- Чего я голый? - спросил тот, нащупывая повязку на груди.
- Две раны у вас, на спине и на бедре левой ноги. Лёгкие. Осколки я уже вытащил, раны почистил и перевязал. Можете одеться.
- Нас что, подбили?
- Не знаю, наверное. Простите, как вас зовут?
- Ты чего, Лёх, мы же уже полгода в одном экипаже?
- Я не помню вас. Ничего не помню. Только документ нашёл, узнал, как меня зовут, тут ещё кто-то стучал сверху, грозился нас живём сжечь. Я не хотел гореть, увидел гранаты и автомат, приготовил гранаты, как-то сумел, и открыв люк стал кидать гранаты, бандиты, что ломились ко мне, во все стороны побежали, а я им в спины стрелял. Троих в форме поразил. И по грузовикам бил. Один загорелся, видимо со снарядами, и бандиты во все стороны рванули. Тут я вас увидел, у передка лежали, подхватил и потащил назад, откуда приехал танк, в котором я очнулся. Тут и грохнуло. Это всё что было.
- Понятно. Совсем ничего не помнишь? Про Донбасс? Как нас нацбатальоны гоняли в четырнадцатом?
- Подождите… Украина? Киев? Переворот и сожжённый «Беркут»? ДНР и ЛНР? - сделал я вид, что что-то припоминаю.
- Вспоминаешь?
- Что-то есть. А я, я кто?
- Ты из детдома. Из Донецка. Родители и бабушка погибли от артобстрела, ты в школе был, один остался, тебя в детдом и определили, а как восемнадцать лет исполнилось, сразу пошёл военкомат, полгода подготовки, на наводчика выучился на курсах, младшего сержанта получил, и к нам в часть, в наш прославенный экипаж.
- А по вам?
- Старшина Баркалин я, позывной дед Вито. Командир наш, комвзвода лейтенант Губарев, позывной Лето. А у тебя позывной Алмаз, месяц назад танк укропов точным выстрелом сжёг. Аж башня отлетела от детонации. Сначала Глаз-Алмаз звали, потом сократили. Ты же танк сжёг с четырёх километров, одним выстрелом с холодного ствола. Если бы тебя в самоволке не поймали, награду точно бы дали.
- Ещё что-то есть? - протянув оружие старшине, спросил я. Мало информации было. Тот закончив одеваться и застёгивать ремни, сразу схватил оружие.
- Автомат не мой, - мгновенно определил мехвод, проверяя климаторный прицел. - Рабочий.
- Нашёл на корме, видимо одного из бандитов в форме.
- Это националисты, наверное, были, вряд ли солдаты ВСУ. Хотя что те, что другие, одно отребье. А командир наш где, командир?! - воскликнул вдруг мехвод.
- Погиб. Я проверял, остывал уже.
- Жаль, молодой, два года как воюет. Жена осталась и дочка совсем маленькая. Повоевали, бл*ть!
- Пушка разбита, откатник назад отошёл, масло текло. Ремонтный завод нашему танку поможет.
- Это нас укропские танки расстреляли, вот с того холма… Хм, уже ушли. Командир наш рискнул, думал проскочим. В обход часа два бы потеряли. Чёрт, нас же на усиление взвода «Спарты» направили, наша рота их батальон усиливает! Те танк потеряли, и застряли, их бронетехникой давят, нужно срочно помочь, мы потому напрямки и рванули.