***

Очнулся я от стука, металла по металл, и мата, причём некоторые слышались русские обертоны. Ну точно, матерятся на русском, и ещё каком-то. Может украинский? А похож. У меня как-то секс-тур в Киев был, компаньон подарил сертификат на три дня, за полгода до моего ареста российскими спецслужбами. Очень похоже там ляльки ругались между собой, за волосы таская друг друга.

Я хотел было взяться за голову, меня мутило, и голова болела, но наткнулся пальцами на предмет, который при ощупывании показался знакомым, похож на танковый шлемофон. Осматриваясь в полутёмном тесном помещении боевого отделения, я понял, что сижу в танке. Причём на месте наводчика. Прицел был, хм, разбит. Поглядев вправо, увидел безвольно свисавшую голову командира, по подбородку текла кровь. С трудом привстав, похоже у меня контузия, я дотянулся через орудие до командира и потрогал шею, задрав ушко шлемофона, оно не застёгнуто было, мёртв, без сомнения. Что с механиком-водителем не знаю, но двигатель танка работал, это ощущалось по вибрации и дрожанию корпуса. Тронув ствол автомата, лежал сбоку у сиденья, я сполз вниз и смог рассмотреть сгорбленную спину мехвода, похоже тот без сознания. Не пойму, это спина от дыхания вздымается или дрожание корпуса влияет? Дотянуться я до него не мог, механизмы и приборы мешают. Хм, всё-таки живой, дышит. Чёрт, что вообще происходит? Шлемофон такой знакомый, ребристый, советский, автомат на «Калашникова» похож, надписи на русском на приборах. Я что, на Земле? Быстро обыскав себя, под плотной зимней одеждой, кажется это бушлат, нашёл нагрудный карман на форме, и нащупал нечто плотное, похоже документы. Достал и вчитался. Всё это под шум металла над головой, до нас кто-то старательно пытался достучаться. Какие упорные. Может и замок открыть пытались, но люки ещё ремнями кожаными были для страховки привязаны. А в документах было написано, что принадлежат они младшему сержанту Серову, Алексею Геннадиевичу. Номер части, в/ч 08810, Второй отдельный танковый батальон «Дизель» ДНР. Выдано в октябре двадцать первого года.

- Её-ё-ё-ё… - только и вырвалось у меня.

Мысли заметались под черепом, хотя голове и так досталось, а такое волнение вообще отразилось не улучшим образом. Я снова схватился за голову. Тут ещё эти гады чем-то долбят по люку. Похоже разбить хотят. Ломом что ли работают? Похоже. То, что снаружи нацики, я уже понял. Вон, сжечь обещают сепаров. Вообще, общую истерию войны на Донбассе я особо не отслеживал, мелькала информация в бразильских СМИ, да и то описывающие как российские войска бомбят мирные украинские города. Потом пообщался с парнем из России, тот отдыхал в Бразилии, узнал, что это всё брехня, и плюнул читать прессу. Заврались. А так, что там на Донбассе происходит, я быстро разобрался. В четырнадцатом году пришли к власти нацисты, ну или неонацисты. Вот честно, не вижу разницы. Что тут бандеровцы, что в сорок четвёртом или сорок пятом. Рожи одни и действия те же. А тут они власть взяли. Крым отжала Россия, нацики может и безголовые, но всё же на русских не полезли, но враг им нужен, чтобы сплотить народ, а тут как раз Донбасс восстал, хотели тоже отделится. Вот на них и бросили войска и националистические батальоны. Для всей Украины они стали врагами, действительно сплотив всех. Властям такие нацисты самим не нужны, те уже почувствовали кровь и безнаказанность, оружие на руках, куда девать их? Да вот против мирных шахтёров кинем, объявим врагами власти, пусть их гнобят. Против русских зассали, а шахтёры сдачи дать не могут. А тут как-то быстро шахтёры сформировали боевые подразделения из ополчения, отжали технику у армии, и начали воевать. Власти Украины довольны, есть у США на что деньги просить, разворовывая, мол, мы войну с сепаратистами ведём. Кидали подачки нацикам, чтобы те дальше «освобождали» города Донбасса, сваливая все обстрелы на мифических русских солдат, и война шла. Только страдали от этого жители Донбасса, ведь для нациков тут вражеская земля и отношения к жителям занятых ими городов, соответствующее. Грабили, убивали, насиловали, и никаких расследований, все заявления терялись. Они тут власть и хозяева. Запомнился один случай, российский журналист опрашивал женщину, что ночью смогла перебежать на территорию, занимаемую ЛНР, кажется шестнадцатый год, та рассказывала, как слышал разговор проходящего солдата по телефону, звучал он так: