В собственной, скрытой даже от себя страстной натуре, которую заставил пробудиться этот странный мужчина? Или в инстинктивном понимании того, что в типовой и предопределенной жизни с Говардом таких эмоций никогда не будет?

«Что я теряю? Только до конца жизни буду сожалеть об этом случае и упущенных возможностях. Уже завтра мы будем в галактике Орес, возможно сразу найдется корабль, готовый доставить меня домой. И все — больше с этим необъяснимо волнующим меня мужчиной я не встречусь никогда!»

Решившись, приободренная темнотой, я перекатилась к краю, устроившись на животе. И, не давая себе времени передумать, опустила руку вниз, коснувшись ладонью мужской спины.

Едва мои пальцы прикоснулись к нему, тело роденца замерло. Застыла и я, осознав, что не знаю: как сказать, как позвать, как объяснить?.. Слов так и не нашла. Только слегка дрожащими от переполнявших меня эмоций пальцами погладила его кожу, лаская и плавно смещаясь выше. К шее, к голове… И зарылась пятерней в его волосы, сжимая и массируя, притягивая к себе.

Слова нам не понадобились.

В темноте я не видела, когда мужчина оказался на кровати. Только почувствовала, как одним быстрым рывком меня отодвинули к стене, как стянули рубашку, как вжали в мягкую поверхность полки, притиснув своим телом.

Я с восторгом подчинялась его рукам, лишь радуясь этому безмолвию, довольствуясь ощущением стучащей в ушах крови. Роденец словно чувствовал мои эмоции, словно ощущал те же порывы, словно был мной…

Или во мне? Или я была им?

Мы действовали инстинктивно, движимые общим порывом, одной жаждой. Чувствовали друг друга идеально, уже мало отличая собственные ощущения от чужих. И умирали от желания, от бешеного напряжения и жара тел.

Я жаждала силы, напора, давления, тяжести его тела. Истового трения наших тел, яростных объятий, болезненных укусов — всего, что неизменно сопровождает страсть. Дикую! Первозданную! Сокрушительную!

Я не узнавала себя. Я извивалась, стремясь усилить трение, увеличить площадь касания наших тел. Я стремилась быть всюду, соприкоснуться с ним каждым кусочком кожи. Выгибалась, с восторгом и упоением встречая каждое движение мужчины, сжимая руками его плечи, сама перехватывала инициативу.

Мы проживали мгновения близости на пределе своих возможностей, отдавали все силы безумной жажде желания. И когда роденец поймал губами мой последний протяжный вздох и крепко-крепко прижал меня к себе, я ощущала невесомость полнейшего бессилия. Да и мужчина, дыша отрывисто и часто, тяжело сполз на мягкую поверхность рядом.

В этот раз обошлось без укусов и потери крови, но состояние было схожим.

— Спи, — разобрала я его тихое шипение и теснее прижалась к мужскому плечу. Говорить тут было не о чем. Потому что сейчас на разговоры не осталось сил.

Пробуждение стало тяжелым моментом для обоих. Противоречивые сомнения навалились горой, погребая под собой все восторги и радости прошедшей ночи. Чувство стыда разъедало мне душу, заставляя думать о себе только худшее. Роденец и вовсе прятал взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Он только что разбудил меня, сообщив, что скоро придет наше время преодолевать ворота.